Попинал скат...

— Торопов? Тебе чего?

— Здравия желаю, Анвар Робертович. Да вот... не знал что и вы здесь.

— Ко мне какие-то вопросы есть?

— Нет-нет. Вопросов нет.

Торопов отдал честь и отошел от машины...

19 октября 1986 года.

Татарская АССР, Казань

По возвращении в Казань — Торопов начал неофициально проситься на прием к министру внутренних дел Татарской АССР, генералу Казимиру Новикову. Новиков, более двадцати лет отдавший уголовному розыску был отправлен в отставку в восемьдесят третьем во время разгрома МВД Андроповым и Федорчуком, и только чудом удалось саботировать возбуждение уголовного дела — из Москвы был приказ «посадить». Генерал Новиков, уроженец Ленинграда, основатель казанского отделения БКД, благодаря которому только и удавалось как то справляться с девятым валом насилия, захлестывавшего города республики, человек разгромивший Тяп-Ляп, организатор раскрытия десятков других особо тяжких преступлений, поймавший маньяка, действовавшего раньше Чикатило, по сути, основатель своей школы розыска, воспитавший десятки профессионалов... Андропов понимал, что после отставки Щелокова, разгрома штаба МВД во главе с генералом Крыловым, уголовного дела в отношении первого замминистра Чурбанова — зятя Брежнева — Новиков один из наиболее вероятных претендентов на должность главы МВД: опытный профессионал из розыска, за ним десятки учеников, школа не уступает МУРовской — и на него куда сложнее накопать грязь, чем на московских или ленинградских. Отставку Казимир — так его все называли — пересидел на научной работе, а после прихода Горбачева был неожиданно для всех назначен министром. А вот тот, кто его травил и готовил на него дело, несмотря на то, что был из КГБ — вынужден был в двадцать четыре часа оставить министерство.

Казимир не стал его преследовать и требовать возбуждения уголовного дела — хотя мог бы, по принципу «пошли по шерсть, вернулись стриженными». Но теперь Торопов, который начинал в розыске еще совсем салагой, и для которого «Казимир сказал...» было высшим законом — раздобыл информацию, из которой следовало, что старые недруги из КГБ не просто ушли и занялись своим делом. А за ними — странные связи с некоторыми из «конторских» и вполне возможно, причастность к организации массовых беспорядков в Брежневе. Мотив пока был непонятен, хотя напрашивалось совсем невеселое — организовать кадровые выводы, устроить погром в руководстве МВД, в горкоме и горисполкоме Брежнева, в самой Казани. «Не танцевалось» только участие тугановцев — как ни крути, а массовую драку начали они, угнали автобус, жестоко избив водителя, при обысках обнаружена нелегальная религиозная литература — и КГБ ее отобрать у ментов не смог, хотя и пытался. Не отдали, настояли, чтобы внесли в протокол, прокурорские на поводу у Конторы не пошли — резонансное дело, самим влететь можно. Так что если Контора начнет мутить воду — как бы им самим крайними в этой истории не остаться...

По возвращении в Казань Торопов понял, что за ним следят. Следить мог кто угодно, мог бывший начальник, вернувшийся в КГБ, могли группировщики... у крупных группировок существовала своя система разведки и контрразведки, об этом не писали в отчетах. Торопов принял факт слежки к сведению, но дергаться пока не стал...

Взяв в ГУВД у начальства неважное поручение (проверить несение службы, тыры-пыры), он выехал на железнодорожный вокзал. УВД на транспорте — структура двойного подчинения, у них кроме местного, есть и начальство в Москве — отдельное, свое управление. На вокзале — у Торопова работал бывший сослуживец. У него в кабинете — он переоделся из пакета в гражданское, тот вывел его служебным выходом через багажное на пути. Торопов побрел в сторону Агрыза, постоянно оглядываясь, чтобы не прозевать поезд

— Айдар!

Тот повернулся. У стоящего в отстое вагона — стоял министр.

Генерал Казимир Николаевич Новиков был человеком на своем месте... наверное, самое ценное в брежневском времени было то, что оно дало сотни, тысячи таких людей. Родившиеся в тридцатые и сороковые, и потому избежавшие гибели на фронте — они входили в силу в шестидесятые — семидесятые и в буквальном смысле слова сворачивали горы. Они создавали заводы, отрасли, институты, электрифицировали и асфальтировали города, области и республики, строили целые жилые районы и новые города. Именно при Брежневе, не при Сталине — раньше откровенно нищий крестьянский СССР стал действительно сверхдержавой. И достаточно выехать в любую страну Третьего мира — чтобы уловить разницу.

Генерал Новиков пришел в розыск после армии, семья у него была самой обычной, образование самым обычным — но в органах неожиданно проявились его сильные черты. Фотографическая память, недюжинные аналитические способности, агентурные навыки и в целом умение работать с людьми. Еще в шестидесятые, будучи старшим опером, он был назначен курировать БКД — комсомольские оперотряды — и под его руководством они выросли в грозную силу со своим штабом, отрядами и патрулями. Новиков считал, что крайне важно работать с БКД, так как это не только подспорье для милиции в повседневном обеспечении порядка, но и готовый кадровый резерв для милиции и розыска. Именно поэтому, людям Андропова и Федорчука в республике не удалось устроить кадровый погром, как удалось в других местах. Система смыкала ряды, закрывала пробитые бреши, быстро пополнилась молодежью, предъявить которой было нечего (и даже пытаться не стоило, попытки копать под комсомол могли закончиться такими обвинениями, что...), и которая вовсе не была настроена сотрудничать с «варягами». А потом и сам Федорчук полетел и система продолжила работать. Во многих других местах от погрома так и не оправились.

Даже будучи замминистра, а теперь министром — Новиков не забыл своих навыков оперативника и от других того же требовал. Потому и встречались они не в кабинете, который КГБ точно прослушивал, а в вагоне в парке отстоя. Вполне комфортно, зажгли титан, сделали чайку...

Под грохот проносящихся рядом поездов, Торопов доложил ситуацию. Высказал и свое предположение, что к массовым беспорядкам в Брежневе имеет отношение бывший начальник республиканского уголовного розыска, который пришел вместе с Федорчуком, а сейчас вынужденно вернулся в КГБ... в Москву его не вернули, видимо — не заслужил.

— Значит, Галямов... — задумчиво проговорил Новиков.