— Я боюсь возвращаться. Я боюсь умирать. Я боюсь, что Истинное Пламя отвергнет меня, почувствовав тьму внутри меня. Я боюсь, Люциус! Я… Я…

Он швырнул меня к костру, причем довольно мягко по сравнению с тем, что было только что.

— Я не знаю, как дальше существовать… Если я поступлю так, как говорит твоя память, то умру… Я видел это… Я создам новый мир, но… но сам умру…

— Все умирают, — прохрипел я, присаживаясь. Сильно он меня приложил, ничего не скажешь. Старый Люц бы в лепешку превратился ещё после первого удара. — И я когда-нибудь умру, вопрос в том, что мы после себя оставим. А ты оставишь после себя охренеть как много… Не думаю, что кто-то ещё оставил после себя столько же, сколько и ты.

— Но если я вернусь обратно к Истинному Пламени, то могу выжить. Оно может исцелить эти раны, избавиться от тьмы… — он осекся. — Вот об этом я и говорю. Страх. Что если Истинное Пламя не сможет меня исцелить? Тогда я просто умру, оно уничтожит меня несмотря на все, что я сделал. Или… Тьма поразит остальных как меня… Она принесет смерть во вселенную света…

— Тем больше причин остаться тут и сделать как должно.

— Возможно… Но это значит идти против моей природы. Истинное Пламя готовилось к этому моменту все свое существование. Оно избрало меня для священной миссии.

— Оно отправило тебя на смерть, — напомнил я. — Чудо, что ты вообще выжил.

— Да, — внезапно согласился он. — Я должен был умереть, и всегда это знал, но раньше это меня не пугало. Я был готов закончить существование ради победы Истинного Пламени. Теперь же… Что я должен делать?

И это был не риторический вопрос. Он сел напротив меня и смотрел прямо в мои глаза, ожидая ответа.

— Помоги мне спасти мир.

Глава 33

Я открыл глаза и понял, что все ещё сижу на престоле Отца, осаждаемый Пустыми. Их было все больше, Эрра уже успела потерять половину из имеющихся стражей. Тут, судя по всему, прошла всего пара минут, но для меня это была целая вечность.

Самое время со всем покончить.

Я спрыгнул с престола, набрал в грудь воздух и громко крикнул.

— Пустота, я…

И тут нечто черное разметало в стороны стражей Эрры и оказалось возле неё самой.

Нуорр… Но сейчас он выглядел иначе. Его обычный костюм-тройка сменился на необычный черный покров. Он держал Эрру за горло, а его длинные черные когти вонзались в её кожу. Он снял с её головы металлический обруч и сломал его. Эрра отбивалась, пыталась высвободиться, но Пустой словно и не замечал её пинков.

— Ты…

— Закрой рот, Люциус Готхард. Я знаю, что ты задумал, теперь знаю, и этому не бывать. Если ты издашь хоть один звук, я с неё кожу живьем сдеру.

Эрра… Пожалуйста… Дай мне хотя бы пять секунд. Мне нужно лишь сказать одно предложение. Одно предложение, которое сломает эту игру.

Из сгущающегося мрака вышли и другие Пустые, включая моих родителей. Они окружили меня, встав полукругом. Я умоляющим взглядом посмотрел на маму. Я видел, как эмоции пробиваются сквозь маску безразличия.

Внезапно Эрра перестала брыкаться, решительно посмотрела на меня и улыбнулась.

— Я не стану вам обузой, господин Люц.

С этими словами суккуба выхватила из-за пояса небольшой кинжал и вонзила себе в сердце. Я в ужасе смотрел на это, но тут же спохватился. Она дала мне шанс, и я должен им воспользоваться.

— Я объявляю иг… — и в этот момент я увидел маму. Она обняла меня, за её спиной выросли огромные черные крылья, но тут же нас обоих пронзил черный луч, срезав часть часть её руки и крыла. Мне досталось гораздо меньше, лишился части ладони. — МАМ!

И она что есть силы оттолкнулась единственным целым крылом и обрубком второго. Пустые ударили одновременно, но было поздно. Мама спасла меня, закрыла собственным телом, и мы падали прямо с башни.

Падение было долгим, я всеми силами пытался замедлить его, но ничего не получалось — я потратил огромное количество сил на путешествие в прошлое. Все, что я сумел сделать, это смягчить падение.

Я отключился совсем на чуть-чуть, может секунд на пять-десять, а когда открыл глаза, понял, что лежу на маме. Даже в полете, смертельно раненая, она постаралась спасти меня, смягчить мое приземление.

— Мам… Мам… — я попытался привести её в чувства. У неё не было правой руки и куска плеча. Повсюду была черная жидкость, что заменяла ей кровь.

— Люциус… — она наконец открыла глаза и посмотрела на меня. Тьма почти ушла из них, сделав их зелеными. — Я так рада, что ты цел… Ты… Ты должен бежать. Погаси эфир внутри себя, и Пустота тебя не найдет.

— Нет… Я не могу… Я должен объявить игру. Должен перезаключить договор.

— Договор на вершине Башни… Да, я знаю… Но ты не сможешь, — она перевела взгляд наверх, туда, где во мраке терялась вершина. — Нуорр уничтожит башню. Ты не успеешь подняться туда. А не будет башни, не будет и игры…

— Сколько у меня времени?

— Не знаю… Пустота очень хочет не допустить твоей победы. Час… Может чуть больше.

— Час… — Повторил я. — Тогда не будем терять времени.

— Люц…

— Ничего не говори, — сказал ей и взвалил на свою спину. Она была тяжелой, да и сам я был обессиленным. Может чуть сильнее простого человека.

— Оставь меня…

— Ну уж нет. Я обещал, что верну вас с папой домой, — рыкнул я, смотря на едва различимые огни впереди. Думаю, это Аридель. — И даже придумал как. Мне всего-то надо добраться до вершины башни, но если ты умрешь, то… все это будет бессмысленно.

— Люц…

— Доверьтесь мне, я же гребаный дракон…

Я шел через мрак, неся на себе маму и молясь о чуде. Вокруг была лишь тьма и тусклые огоньки впереди. Забавно, если бы Пустые сейчас направили ко мне тварей, то могли бы победить, но видимо, основные силы они сконцентрировали наверху башни.

Так что я просто шагал вперед, а затем увидел впереди тусклый огонек, который словно приближался. Думал, что мне кажется, но затем прямо передо мной выскочила