В дверях своей комнаты Азат столкнулся с выходившей оттуда Дилан. Он с изумлением перевел на нее взгляд. Дилан тоже крайне удивилась такой встрече и чуть не выронила одежду, но взяла себя в руки. Ее сердце бешено колотилось, и казалось, Азат может его услышать.

– Одежда грязная… – стала оправдываться Дилан, в панике вытянув руки, хотя Азат ничего не спрашивал. – Я пришла за ней.

Азат молча вошел в комнату, а Дилан постаралась как можно скорее скрыться.

– Подожди, Дилан. – Девушка замерла, когда Азат позвал ее. – Пусть в следующий раз Хавин заберет мою одежду. Не заходи в мою комнату.

Дилан молча закрыла дверь. Азат не сказал ничего неправильного, но любящее его сердце все равно было разбито. Дилан удивилась, не увидев Рейян: Азат отправился за ней в Стамбул, но вернулся один. Но это осчастливило Дилан. Если бы Рейян вернулась и осталась с Азатом, как бы могла Дилан дышать?

Она спустилась на кухню, встретив по дороге заспанную Хавин. Обе занялись приготовлением завтрака. От внимания Хавин не ускользнули дрожащие руки подруги: когда она расставляла чашки на подносе, они в ее руках отбивали дробь друг о друга. Хавин отставила в сторону корзинку с хлебом и взяла поднос из рук Дилан прежде, чем та от волнения опрокинула бы его на пол, а затем пристально взглянула ей в глаза.

– Что случилось, Дилан? Ты дрожишь. Ты заболела?

Дилан отрицательно покачала головой. Она не могла рассказать, что встретила Азата, иначе пришлось бы признаться Хавин, где они встретились. Она не могла признаться, что Азат поймал ее в своей комнате.

– Ладно, садись, я со всем разберусь. – Хавин явно не убедили слова подруги, но она не стала расспрашивать. Дилан с трудом пристроилась на стуле: она все еще испытывала странную радость от встречи с Азатом.

Семья собралась за столом на завтрак. Мать Рейян теперь почти не улыбалась, и ее несчастье омрачало всех присутствующих. Хазар Шаноглу хранил молчание после известия о случившемся. Кроме того, отъезд Азата за Рейян окончательно рассорил женщин дома: ханим Зехра и госпожа Делал даже в сторону друг друга не смотрели.

Хавин разливала чай, как вдруг госпожа Делал пронзительно воскликнула. Взгляды присутствующих устремились к двери: пришел Азат.

– Азат, сын мой! – Глаза Делал сияли от радости. Она заметила, что Азат приехал один, и почувствовала облегчение. Все присутствовавшие сгорали от нетерпения в ожидании новостей. Азат подошел к столу, а Дилан, как всегда, украдкой наблюдала за ним из окошка на кухне. Два окна в огромной кухне очень удачно выходили во двор и в гостиную, будто специально сделаны так, чтобы Дилан могла незаметно следить за Азатом.

Но его угрюмое лицо отбило у окружающих охоту задавать вопросы. Сердце ханим Зехры сжалось. Видел ли Азат Рейян? Что произошло? Как она там? С одной стороны, Зехра была рада, что Рейян не вернулась в особняк, но с другой – она была сломлена.

– Налей брату чай, Хавин. – Госпожа Делал вела себя так, будто ничего не произошло. Все взгляды за столом устремились на Азата: окружающие с нетерпением ждали объяснений, но он все продолжал молчать. Хазар Шаноглу нарушил молчание первым.

– Как Рейян? – спросил он. Этот вопрос вызвал панику у его жены. Зехра судорожно сжала вилку в руках.

Азат напрягся после вопроса дяди. Он знал, что все так или иначе станут расспрашивать, и ему это не нравилось. Азат сглотнул, подавляя обиду. Они обсудят эту тему один раз, прежде чем закрыть навсегда. Молодой человек оглядел присутствующих, одного за другим.

– Хорошо, – саркастически улыбнулся Азат. – Она живет рядом с вероломным человеком, врагом всей нашей семьи, и она всем довольна!

Улыбка сошла с его лица, Азат поднял палец и ткнул им в середину стола.

– Не спрашивайте меня о Рейян! – строго заявил он, не боясь демонстрировать свой гнев. – Она сделала свой выбор и больше никогда не сможет войти в этот дом!

Ханим Зехра с грохотом уронила вилку на тарелку. Бедирхан вскочил со стула.

– Что это значит, брат? Что ты имеешь в виду, говоря, что Рейян больше не сможет войти в этот дом?

Азат в гневе встал из-за стола. Он может выместить злость на присутствующих, даже на самом Бедирхане.

– Твоя сестра сделала выбор в пользу этого негодяя! Это значит, что она не сможет вернуться сюда! – закричал Азат. Взгляд его блуждал по столу. Несомненно, его мать обрадовала эта новость. – Что именно вы не понимаете?

Бедирхан злобно засопел: он тоже рассердился, что Рейян предпочла Мирана, но она все же оставалась для него невиновной. Из-за них его сестра стала жертвой их врагов.

– Почему ты не взял ее за руку и не притащил сюда? Ты поклялся, помнишь? – после этих слов Бедирхан перевел взгляд на отца. Он не понимал, почему тот остается равнодушным и молчаливым.

Слова Бедирхана привели Азата в бешенство: казалось, он вот-вот взорвется, точно бомба. Он в ярости дернул скатерть со стола.

– Я что, за волосы должен был притащить ее сюда? Если ты можешь себе это позволить, пойди и сам притащи ее! – Азат посмотрел на дядю. – Если Миран отберет не только ее честь, но и жизнь, ты будешь всему виной, дядя!

Разговор принимал опасный оборот. Господин Джихан поднял руку и прогремел:

– Достаточно! Замолчите оба! Кто вы такие, чтобы грубить старшим за столом?

После сердитого высказывания отца Азат молча направился к выходу из комнаты. Господин Хазар прижал руки ко лбу: он больше не мог выносить этой картины. Перед уходом Азат еще раз обернулся на присутствующих.

– Я вас предупреждаю, – прорычал он, – чтобы я не слышал в этом доме ни ее имя, ни имя этого ублюдка, иначе я за себя не ручаюсь!

Неделю спустя…

Мужчина с голубыми, как море, глазами сидел в нескольких футах от Рейян и с тоской смотрел ей в лицо. Мучительные взгляды, полные жажды любви, подогревали ее гнев.

Она любила и ненавидела, и боль разрывала ее на тысячу кусочков. Рейян убегала, а Миран преследовал ее.

Судьба не всегда была справедлива. Некоторые люди устали смеяться, другие – плакать. Жизнь принесла много горя и Рейян, и Мирану. Отвернувшаяся от них удача вызывала слезы. Счастье, казалось, так близко, но сейчас – дальше, чем когда-либо. Никто не понимал их, даже они сами.

Миран чувствовал себя виноватым еще больше после появления Азата, ведь он упустил одну