Шрифт:
Закладка:
— Ты бомбу делал?
— Делал, — признается сын. — Если бы мы ее не сделали, не было бы у нас этого разговора, батя. И половины человечества тоже не было.
У фильма открытый финал. Он завершается весьма оригинально: накануне операции тяжело больной Гусев посылает Леле игривую записку, в которой просит, чтобы Илья достал ему какие-нибудь брюки, и тогда они втроем смогут сходить вечерком в ресторан «Арагви»…
На пути к экрану у «Девяти дней» нашелся еще один солидный противник: руководители атомной промышленности считали, что фильм, показывая подстерегающие ядерщиков опасности, отпугнет молодых людей от этой специальности. Ромм приложил немало усилий, чтобы отстоять свое детище. Фильм вышел, и, как стало ясно через какое-то время, опасения атомщиков оказались напрасными, они сами это признали.
(Недавно мне подвернулась возможность поговорить о фильме Ромма с группой ныне действующих серьезных физиков. Пожилые люди с горечью констатировали, что фанатиков, подобных Гусеву, в их среде год от года становится меньше. Все упирается в маленькие зарплаты, невозможность прокормить семью. Отсюда и уход из науки в коммерческие структуры, из академических институтов в отраслевые. Раньше такое представить было невозможно.)
К удивлению чиновников, фильм стал лидером проката 1962 года, он опередил такие картины, как «Королева бензоколонки», «Семь нянек», «Деловые люди» (это все комедии), «Дикая собака Динго».
Фильм «Девять дней одного года» принадлежит к когорте новаторских произведений. Во-первых, в нем впервые затронута засекреченная тема — исследования в области ядерной физики. Работники этой отрасли являлись сотрудниками режимных предприятий, о своей работе особенно не распространялись, уже одно это накладывало на них флер романтики.
И. Смоктуновский и Т. Лаврова в фильме «Девять дней одного года»
1961
[РИА Новости]
Во-вторых, Ромм использовал здесь новые режиссерские приемы, которые привлекали внимание искушенных зрителей. Из-за одной новации фильм может показаться суховатым — в нем нет музыки. Отсутствует та субстанция, про которую критики, когда хотят похвалить фильм, пишут, что она сливается с действием. В большинстве картин действительно сливается. Зрители привыкли к тому, что кульминационные моменты происходят на фоне музыки. В «Девяти днях» этого нет. Хотя композитор имелся, его фамилия указана в титрах, и музыка уже была записана. Но постепенно рисковый мужик Ромм от нее отказался. Видимо, счел, что в серьезном произведении она отвлекает внимание зрителей. Тут режиссер, скорей всего, ошибся. Его картина представляет собой удачный сплав производственного фильма (попытка Гусева и его коллег получить термояд) и элементарной мелодрамы (любовный треугольник Гусев — Леля — Куликов). Порой в обе части так и напрашивается музыкальный момент. Здесь же музыка прорывается в гомеопатических дозах, когда без нее невозможно обойтись: на свадьбе Лели и Гусева в ресторане и на танцплощадке парка.
Съемки фильма «Девять дней одного года». Справа — Михаил Ромм, слева — сценарист Даниил Храбровицкий
1 октября 1961
[РИА Новости]
Можно считать, это первый советский фильм об интеллектуалах. Сам Михаил Ильич определил его как фильм-размышление. Киноманы называли «самой шестидесятнической картиной».
Еще до выхода «Девяти дней» в прокат делегация мосфильмовцев повезла фильм на творческие встречи с моряками Северного флота. На обсуждении один юный матрос сказал:
— Это картина о трудягах-интеллигентах.
Когда, вернувшись в Москву, Лаврова рассказала об этом отзыве Ромму, Михаил Ильич был восхищен им. Хмыкнул:
— Он попал в самую точечку…
После премьеры «Девяти дней одного года» Евгений Урбанский сказал про своего друга Смоктуновского:
— Наступает время его героя — интеллигентного, утонченного и ироничного. Кончается время моих мастодонтов — прямолинейных, бескомпромиссных и приземленных[61].
М. И. Ромм во время демонстрации фильма «Девять дней одного года» на фестивале в Карловых Варах
1962
[ГЦМК КП-1912/6]
Сразу хочется поспорить с «советским Марлоном Брандо» — его героев из «Коммуниста» и «Чистого неба» язык не повернется назвать прямолинейными и уж тем более приземленными. А вот с утверждением о том, что наступает время новых героев, пожалуй, следует согласиться. И они появлялись. Только уже без Ромма — «Девять дней одного года» стал последним его художественным фильмом. Позже Михаил Ильич увлекся документальным кино и с головой окунулся в эту сферу.
Глава двадцать вторая. В ожидании кобылы
В 1962 году Вадим Абдрашитов учился в Московском физико-техническом институте, расположенном в поселке Долгопрудный. Элитный физтех являлся одним из рассадников вольнодумства. Там при активном участии Абдрашитова был организован «устный альманах» — встречи студентов с известными представителями разных профессий. Обычно в выпуске три-четыре гостя, каждый выступающий — это «страничка альманаха».
На один из выпусков был приглашен Ромм с недавно вышедшим фильмом «Девять дней одного года». Герои фильма физики, тема злободневная, поэтому народу в зале — битком. Так получилось, что никто не хотел выступать первым. Тогда эту «нагрузку» взял на себя Михаил Ильич. Начал говорить о периоде малокартинья, увлекшись, перешел на смежные темы, касающиеся кино, а потом и других проблем общественной жизни… В общем, начал в седьмом часу и говорил до одиннадцати. Собрался было закончить, а из зала дружные крики:
— Давайте дальше!
— Дальше не надо, — улыбнулся Ромм, — идите спать. Я приеду к вам завтра.
И на следующий день приехал, и опять долго выступал, а все слушали затаив дыхание. Он обладал невероятным магнетизмом.
Мог ли тогда предполагать молодой физик, студент первого курса Вадим Абдрашитов, что через восемь лет он поступит на режиссерский факультет ВГИКа, в мастерскую Ромма. Его первая студенческая работа, шестиминутная документальная зарисовка «Репортаж с асфальта», удостоится высокой оценки мастера.
Но до этого еще ох как далеко. Пока же известный режиссер отвечает на вопросы студентов, рассказывает о закулисной жизни кино, приводит случаи из практики. Рассказчик же он первостепенный, в чем легко убедиться, прочитав его книгу «Устные рассказы». Михаил Ильич даже не писал ее — наговорил на магнитофон.
Кинорежиссер Вадим Юсупович Абдрашитов
1980
[РИА Новости]
Вскоре «Девять дней одного года» пошлют на кинофестиваль в Карловы Вары. Ромм бродил по чехословацкому курорту с ребяческим любопытством, тут столько интересного. Настроение улучшило и то обстоятельство,
