«Наполеон и Жозефина, или Власть желаний» (1979) – полностью французский проект. Жозефину сыграла Даниель Лебрюн. Внешне – самая похожая на императрицу актриса, что уже большой плюс. И практически идеальный для исполнения роли возраст – в момент съемок Лебрюн было около сорока. С Бонапартом Жозефина познакомилась в тридцать, в пятьдесят – умерла.

Наполеона сыграл Даниэль Месгиш. Очень хороший актер, который часто снимался в исторических фильмах. Его Наполеон… Скажем так, Шатобриан у него получится лучше, но в целом вполне достойный. Да и вообще у сериала немало достоинств.

По крайней мере, будущую императрицу Франции там сначала называют Розой, а не Жозефиной, как и было на самом деле. Французы куда более трепетно относятся к истории, чем американцы. Очевидных «ляпов» в фильме практически нет, допущения – в пределах допустимого. Эпоха воссоздана бережно, снято качественно.

Отмечу особо. Как правило, самое слабое место в фильмах о Наполеоне – ранний период его жизни, условно – до прихода к власти. «Революционные события» показываются схематично, упрощенно. В этом сериале Великая революция смотрится очень органично. Есть и несомненные актерские удачи. Жан-Поль Фарре в роли Робеспьера, превосходный Сийес, которого сыграл Вернон Добчефф.

И наверное, именно в этом фильме лучше всего подобраны актеры на роли членов семьи Бонапарта. Здесь я бы выделил Фабрицио Джовине (старший брат Наполеона, Жозеф) и Катрин Сальвиа (сестра императора Каролина, жена Мюрата).

Сериал стоит посмотреть, в отличие от практически одноименного американского. Хотя имеется и жирное но. Ищите женщину!

Внешнее сходство не всегда гарантия успеха. Даниель Лебрюн, правда, очень похожа на Жозефину. Однако Жозефина – яркая и эмоциональная женщина. Лебрюн же не хватает ни яркости, не страсти. Она проигрывает и Изабелле Росселлини, и даже Жаклин Биссет. Ты просто не веришь, что вокруг этой женщины могли кипеть такие страсти. А они ведь кипели…

Часть пятая

Смеяться с Наполеоном, смеяться над Наполеоном

Введение

С прискорбием приходится признать… Один из главных недостатков Наполеона – у него было плохо с юмором. Не так чтобы уж совсем, но слабовато, откровенно говоря.

С другой стороны, обладай он еще и прекрасным чувством юмора, сегодня мало кто оспаривал бы величие Наполеона. Шутка. Понравилась бы она ему? Трудно сказать. Наполеон вообще-то не любил, когда шутили про него или над ним. Хрестоматийная история – в мемуарах герцогини д’Абрантес, жены генерала Жюно. В доме своей матери она, будучи еще девчонкой, как-то сравнила молодого Бонапарта с котом. Тот не просто обиделся, но и долго напоминал ей о своем недовольстве.

В общем, юмор – это не его. Да и просто меткое словцо – тоже. Главное достоинство почти всех его афоризмов – «сказано Наполеоном». Достаточно, конечно, но разве можно сравнивать его, скажем, с Талейраном? А и не надо.

Просто в Талейране помимо других достоинств есть легкость. В Наполеоне легкости – как в сидящем на лошади кирасире. Такой человек. Тяжеловатый. Слишком серьезный, над таким посмеяться – одно удовольствие. Вся Европа потешалась над ним, потому что боялась и ненавидела. Он не смеялся последним оттого, что рассмешить его трудно. В нем даже сарказма, самого близкого родственника юмора, и то немного.

Не представляю, насколько это было сложно – разговаривать с Наполеоном. Однако разговаривали. Кто-то даже шутил. Многие до сих пор шутят. Вот что я скажу. И сам Наполеон по части юмора не силен, и юмор, связанный с императором, весьма своеобразный.

В большинстве исторических анекдотов о нем правды меньше, чем легкости в Наполеоне. Не в каждой шутке есть даже доля шутки. Вряд ли бы ему понравилось, что его именем назвали комплекс, а самые популярные «наполеоновские анекдоты» – про сумасшедших.

Но что есть, то есть. Есть много, очень разного. А поскольку восприятие юмора – вещь крайне субъективная, я сделаю простой выбор. Не о том, что смешно, а о том, что, на мой взгляд, интересно. Или само по себе, или в контексте истории. Иногда можно и посмеяться.

Глава первая

О пользе и вреде исторических анекдотов

«Однажды Наполеон хотел достать со шкафа какую-то книгу. Придворный решил помочь ему.

– Позвольте мне это сделать, ведь я выше вас.

– Не выше, а длиннее, – немедленно отреагировал Наполеон».

Едва ли не самый известный исторический анекдот про него. Существует в разных вариациях. Вместо придворного – генерал, вместо книги – карта.

Еще вариант – с продолжением: «Не выше, а длиннее, и я всегда могу ликвидировать эту разницу за счет вашей головы». Внушительнее, да? Та же история с конкретикой. Точно не книга, а карта. Время – накануне Первого итальянского похода. Генерал – Ожеро.

И что мы можем утверждать наверняка? То, что Ожеро был выше Наполеона. Где-то сто восемьдесят сантиметров с небольшим против ста шестидесяти девяти у Бонапарта. Как раз на голову. Ожеро – человек бестактный? О да! Настоящее «дитя парижских улиц». У маршала Ожеро неважные отношения с императором? Факт. И надо сказать, Наполеон имел достаточно оснований для того, чтобы не любить Ожеро.

Что мы имеем в результате? Ожеро идеально подходит для участия в подобном инциденте. Было, не было? Вполне могло быть. Вот только генерал Бонапарт вряд ли мог сказать другому генералу про «голову и разницу». К историческим анекдотам следует относиться с большой осторожностью. Разумеется, здесь об анекдотах мы говорим как о коротких занимательных историях, то есть в их первоначальном смысле. Смеяться совсем не обязательно, чаще всего – при всем желании не получится. Штрихи к портрету – так правильнее всего их воспринимать.

Однако штрихи-то действительно яркие, иначе что это за исторический анекдот? Сразу появляется проблема. Пара-другая таких штрихов – и портрет уже какой-то… назовем его мягким и всеобобщающим словом – другой.

В 1925 году англичанин Луис Коэн опубликовал книгу «Анекдоты о Наполеоне». Книга стала популярной, ее несколько раз переиздавали. Собрано в ней более трехсот как раз исторических анекдотов. Выбрал их сам Коэн.

«Неструктурированность отбора, отсутствие каких-либо фильтров придают портрету жизнеподобие и красочность. Человек раскрывается гораздо ярче, чем в самой добросовестной биографии, где неминуемо сказывается позиция автора текста».

Цитата принадлежит известному писателю Борису Акунину. В 2013-м он написал пост, наделавший немало шума. Наполеоноведы, да и просто поклонники императора, буквально пришли в смятение. Борис Акунин сказал, что он наконец понял, почему ему не нравится Наполеон. Луис Коэн открыл ему глаза. Точнее, собранные им анекдоты.