— На вкус приятный, — заставил себя поддержать разговор Чикуров.

— Приятный — да, но он еще и чертовски полезный! За него валюту не жалеют! Иностранцы, разумеется…

Игорь Андреевич старался продлить бритье, поглядывая на телефон: позвонил бы кто–нибудь, тогда удалось бы, сославшись на дела, избавиться от журналиста. Но телефон, как назло, молчал.

— А что вы скажете о моей работе? — Мелковский показал книгу «Интеграл“ нацелен в будущее».

— К сожалению, только бегло просмотрел, — ответил Чикуров. — Честно говоря, не очень разобрался с этой дезинтеграторной мельницей… РАП, кажется?

— Да, Я считаю, это эпохальное изобретение. И Ростовцев имел полное право увековечить в нем свое имя. Запоминающе звучит, не правда ли? РАП — Ростовцев Аркадий Павлович… Так что же вам непонятно?

— В чем состоит принцип технологии, предложенный Ростовцевым.

— Охотно объясню, — сказал Мелковский. — Постараюсь коротко и популярно… Понимаете, до изобретения Аркадия Павловича человечество пользовалось тремя компонентами технологии: изменение температуры — раз, давления — два, растворение и катализ — три. Так воздействовали на материалы и вещества, чтобы получить конечный продукт… Это вам ясно?

— Вполне, — кивнул Чикуров.

— Я, разумеется, обобщаю… И вот Ростовцев предложил четвертый компонент — механической активации… Не буду вдаваться в подробности, что и как… Суть его изобретения: если вещество пропустить через дезинтеграторную мельницу Ростовцева, то активность продукта неизмеримо вырастет. Принцип работы мельницы гениально прост: как можно быстрее и сильнее размельчить вещество механическими средствами, одновременно воздействуя на него электрическими и электромагнитными полями… Понятно?

— То есть размолоть? — сказал Игорь Андреевич, закончив бриться и растирая лицо кремом.

— Грубо говоря — да. Хотя этот процесс более сложный… Эффект оказался потрясающим! — закатил глаза журналист. — Например, если пропустить удобрение — фосфоритную муку — не через шаровую мельницу, а через РАП, то урожайность ячменя увеличивается на одну треть! Или еще. Опыты показали, что, если железную руду предварительно измельчить в РАПе, это позволяет на сто градусов снизить температуру восстановления металла, а время процесса — более чем на двадцать процентов! Представляете, какая экономия энергии! Впечатляет, да?

— Действительно, впечатляет, — согласился Игорь Андреевич.

Он понял, что не сможет отвязаться от Мелковского, и смирился с этим.

По дороге в буфет журналист продолжал рассказывать:

— РАПы можно применять где угодно. Вода, пропущенная через них, становится прямо–таки «живой» водой! Если ею поливать, к примеру, поля, разводить в ней рыб, то увеличение роста составляет от пятнадцати до ста процентов! В дезинтеграторных мельницах можно активизировать различные отходы — бумагу, стекло, резину, полимеры, превращая в ценнейшее сырье! Изобретение Ростовцева позволит человечеству перейти не только к безотходному производству, но и к безотходному потреблению. Это, если хотите, революция в мировой технологии! По существу, мы получили новый источник энергии, равный, быть может, энергии атома!

В буфете они заказали по стакану свежего морковного сока (Игорь Андреевич уже пристрастился к нему) и бутерброды с сыром.

— Ценность «Бауроса», — продолжал Рэм Николаевич, — в огромной степени зависит от того, что он проходит процесс активации в РАПе. Целебные травы плюс машина Аркадия Павловича. Отсюда его исключительно высокие лечебные свойства. «Баурос»! Я уверен, что Ростовцев и Баулин получат за него премию. Уверен! Думаю, что они заслуживают даже Нобелевскую… Да–да, я не преувеличиваю!

— Пожелаем им успеха, — сказал Чикуров, вытирая рот салфеткой и поглядывая на часы.

Журналист заметил это.

— Очень заняты? — спросил он.

— Да, весь день, — ответил следователь, упреждая попытку Мелковского навязать свое общество.

— Жаль, — огорчился Рэм Николаевич. — Я хотел показать вам здешнее охотничье хозяйство. Идея Ростовцева. Может, все–таки решитесь?

— Увы, — развел руками Игорь Андреевич, — Работа…

— Кстати, о работе, — озабоченно сказал Мелковский. — Сегодня я буду говорить с Москвой, с Константином Анатольевичем, заместителем Генерального прокурора… Если есть какие трудности, могу замолвить словечко…

— Спасибо. — Следователь отрицательно покачал головой.

— Подумайте, — настаивал Рэм Николаевич. — Может, не мешало бы прислать вам в помощь еще одного следователя? Или требуется кого заменить?

Чикуров молчал, еле сдерживаясь. Его уже бесила настырность журналиста. А тот, очаровательно улыбаясь, продолжал:

— И вообще, Игорь Андреевич, подумайте о моем предложении насчет более тесного сотрудничества… Не пожалеете, честное слово! Я не настаиваю. Ради бога! Дело хозяйское. Но выступление в центральной газете вам бы не помешало… И не всю ведь жизнь ходить в следователях. Пора подумать о более спокойном житье–бытье, о генеральских звездах в петлицах…

Чикуров сделал вид, что занят своими мыслями и не слышит собеседника.

Взяв в буфете пачку сигарет, он расстался с Мелковским. В девять часов у следователя была назначена встреча с Рогожиным. Но того в своем кабинете «Интеграла» не оказалось. Через секретаря Ростовцева Чикуров узнал, что главного зоотехника срочно вызвали в райцентр на хозяйственный актив. Он просил передать следователю свои извинения, что не мог с ним встретиться.

Игорь Андреевич был раздосадован: не любил, когда допросы откладывались. Тем более к главному зоотехнику у него накопилось много вопросов.

«Тогда придется сначала поговорить с его матерью», — решил Чикуров.

Он зашел в отделение милиции. Участкового инспектора Манукянца он застал с газетой «Футбол–хоккей».

Игорь Андреевич дал лейтенанту очередное задание и отправился к Рогожиной. Вызывать пожилую женщину повесткой в милицию Игорю Андреевичу не хотелось. Лучше побеседовать в привычной для нее обстановке. Манукянц предложил отвезти следователя на мотоцикле, но Чикуров решил встретиться с Рогожиной один на один. Он даже пожалел, что был в форме. Есть люди, которых она сковывает.

Вот отец Игоря Андреевича, фронтовик, прошедший войну от звонка до звонка, уважал форму и чтобы все регалии были на месте — знаки отличия, ордена, нашивки. Придя с Великой Отечественной младшим сержантом, он до сих пор даже перед старшим сержантом готов был встать навытяжку.

А как относится к этому Рогожина, Чикуров не знал. Он поехал к ней без шофера, сев за руль милицейского «Москвича», предоставленного замначальника отделения. Водительские права Игорь Андреевич всегда имел при себе, на всякий случай. Хотя о своей собственной машине и не помышлял: не желал забот и хлопот с запчастями, гаражом и так далее.

Чикуров выехал из поселка, миновал лесопилку, небольшое озеро. Он увидел могучий дуб со сломанной бурей верхушкой — ориентир, где ему надо было сворачивать в лес. До избы Рогожиной отсюда было с километр. Игорь Андреевич остановился, вылез из машины. Дальше он решил идти пешком. Оставив в «Москвиче» форменный китель и заперев дверцы на ключ, следователь потопал вдоль просеки.

Лес был старый, с густым подлеском. Солнце не проникало сквозь кроны деревьев. Жара загнала все живое под сень елей, берез и дубов.

Идя по тропинке, Чикуров весь отдался лесным звукам и запахам разогретой