— Логично. Составь завещание на Тихона в “Княжиче” и на Эдмонда Леду в “Племени”. “Сплетни” — Дашкины. Ушлым папашам оставлять нельзя ничего: могут передраться, используя в личных целях такой внеродовой инструмент.

— Рат… Я не уверена, что справлюсь одна.

— Справишься! У тебя будет под рукой отличная, верная команда, и уж она точно в обиду не даст!

— А ты?

— Мне верить нельзя, даже если стану говорить, что можно. И нашим сообщи о ненадёжности княжича. Пусть лишнего при мне не болтают. Не сейчас, конечно, а потом.

— Это навсегда?

— Не могу ничего ответить.

— Жаль. И знаешь, Рат… — нежно провела девушка ладонью по моей щеке, глядя в глаза. — Больше всего мне жаль, что нам, двум наследникам сильных Родов, никогда не быть вместе. Получается, что скоро потеряю тебя совсем.

Хотел было ответить, но понял, что вместо слов целую Злату. Она с жаром откликнулась, и мы, как два изголодавшихся хищника, вцепились друг в друга на широком заднем сиденье роскошного автомобиля, пытаясь хоть немного компенсировать ласками вынужденное самоограничение прошлых дней.

— Хорошо, что дорога такая короткая, — с тоской в голосе сказала Злата, поправляя одежду, когда мы подъехали к офису. — Сегодня впервые захотела переспать с мужчиной по-настоящему. Но, видимо, не судьба творить безумства.

— У тебя всё ещё будет. Правда, не со мной.

— Мысленно это случилось… Так что считай себя первым. И прощай. Подобное никогда не повторится. Нельзя.

Я хотел её обнять, но Злата отстранилась.

— Не прикасайся. Я, как говорится в дешёвых романах, “вся горю”. Могу не сдержать свои желания, а нам пора работать.

— Да. Пора.

Собрав волю в кулак, я вышел из автомобиля, нацепив на лицо маску делового человека.

Глава 24

В офисе “Народного княжича” нас встречала вся верхушка организации. Даже бледная и слегка дёрганая Дарья, растеряв весь привычный эфирный бравый вид, явилась, чтобы понять, как жить дальше.

— Всё нормально, — успокоил я всех, как только мы разместились в моём кабинете.

— Не нормально! — возмутился Москай Озёрский. — Я отвечаю за снабжение “Племени”, а тут внезапно выясняется, что должен за пару дней подготовить нашу тысячу к отправке на фронт!

— А чего ты хотел? Неужели, зная наши планы, не доложил бы о них Борису? Он и так в курсе некоторых вещей был. Уверен, что от тебя. Пришлось перестраховаться и использовать твои возможности опосредованно, не давая полной информации. Её, кстати, никто не имел, кроме меня, Златы и Дарьи.

— Да понимаю всё, но это бардак!

— Никакого бардака не вижу, — возразил ему Эдмонд. — Схемы рубежей Оплотов и карты местности изучены. Произведены тактические штабные игры с различными вариантами боевых действий. Группы бойцов слажены и готовы к развёртыванию “с колёс”. Единственное, что не проработали, это получение вооружения и способы транспортировки до Немана. Но это не в нашей компетенции, а в армейской.

— Именно, — кивнула Злата. — Так что, Москай, не ругайся, а начинай “паковать чемоданы” со снаряжением.

— Уже отдал первые распоряжения, — буркнул тот. — Моя сотня снабжения тоже не из дураков состоит и может работать чётко в любых условиях.

— Иного от тебя, гранд-полковник, и не ожидал! — похвалил я его. — Ну а про военную тайну, извиняй, что не сказал.

— Проехали. Я вам тут ещё нужен? Лишнего при мне вы не ляпнете, чтобы не смог князю доложить, а дел невпроворот.

— Иди.

— У меня маленький личный вопросик, — сказала Дарья, как только Москай покинул помещение. — Что делать “Новгородским сплетням”? После сегодняшнего Рода Тулиных и Луганских три шкуры с меня спустят. Не отобьюсь.

— Деваха верно говорит, — вступил в разговор Тихон. — Вы на войнушку, но и у нас тут тоже не праздничное застолье намечается. Пока хозяев нет, то попытаются прижать к ногтю все кому не лень и силёнки позволяют.

— Отличный вопрос! — кивнул я. — Рада вначале хотела наехать своими возможностями на “Сплетни”, но князь разрешения не дал. Есть подозрение, что подключит тебя, Дарья, к совместной работе по освещению событий на берегах Немана. Я ему тоже прямым текстом намекну о сотрудничестве. Не отказывайся ни в коем случае, временно став подчинённой моей матери, отвечающей за информационное поле Рода Тулиных. Кстати, Рада о тебе очень высокого мнения.

— Подобное радует, — облегчённо улыбнулась журналистка, — а то себе уже сотню страшных картинок в голове нарисовала.

— Теперь по “Народному княжичу”. Топить его никто не будет. Если даже какой-нибудь ухарь и попытается, то наши со Златой отцы не дадут этого сделать. Им сейчас подобное крайне невыгодно, да и за наследников своих переживают. Устраивайте благотворительные акции в поддержку фронта. Захотят поучаствовать в них другие Рода, с благодарностью принимайте помощь и обязательно освещайте её в “Новгородских сплетнях”. Запомни! Мы дружим со всеми, кто дружит с нами!

— Также оказывайте поддержку семьям бойцов из “Племени”, — продолжила мою мысль Злата. — Пусть все видят, что оставшиеся без кормильцев не брошены на произвол судьбы и ни в чём не нуждаются.

— Извините, — прервала её повеселевшая Даша. — Если кошелёк позволяет, то можно расширить помощь, предоставив её и тем семьям, чьи близкие не состоят в “Племени”, но воюют в районе неманских Оплотов. Взять, так сказать, шефство “Народным княжичем” над целым участком границы. Воины делают там одно дело, и не стоит их разделять на своих и чужих.

— Прекрасная идея! — воскликнула боярышня. — Дырку в бюджете сделаем, но оно того стоит. Рат, согласен?

— Двумя руками голосую! Тихон, в наше отсутствие остаёшься за старшего. Крысами в своё время руководил, и тут справишься. Составь планы, подгони под них финансы и состыкуйся с князем и боярином Славутой.

— Насколько велики мои полномочия?

— Полностью передаём в твои руки временную власть. Со всеми правами и ответственностью, конечно. Необходимые бумаги будут готовы к утру. Теперь Расул… Местные бандюганы тоже попытаются поднять головы. Не мне тебя учить, что делать в подобных случаях. Единственная просьба: постарайся незаконными разборками не бросить тень на “Народный княжич”.

— Сделаем, брат! — ухмыльнулся Слепой, предвкушая весёлую жизнь. — Ни одна падла не вякнет без моего разрешения! Ну а кто вякнет, тот пойдёт по грибы и мухоморов