поддерживал на выборах Виктора Черепкова, Амана Тулеева, Минтемира Шаймиева. Если добавить к этому захват ключевых постов в исламских организациях и учебных заведениях — получим картину построения структур, способных жестко влиять на внутренние процессы в этих регионах.

Мы живем в пору наглого политического лицедейства, когда зло, чтобы пробиться во власть мимикрирует и рядится в «исламские» или «евразийские» одежды — и нам, избирателям, надо знать, кто под маской, чтобы не обмануться100.

Международная дипломатия российских мусульман в новейший период

Общий обзор

Первые самостоятельные зарубежные контакты мусульмане СССР предприняли, по видимости, еще в 1988 г., когда духовные лидеры Азербайджана и Армении шейх-уль-ислам Аллахшукюр Паша-заде и патриарх-католикос всех армян Вазген I при посредничестве Всемирного совета церквей и Русской Православной Церкви провели миротворческие переговоры в швейцарском городе Монтре. К этому времени Совет по делам религий СССР сильно деградировал и уже не мог влиять на политику крупнейших религиозных общин.

С 1989 г. духовные управления Средней Азии, Северного Кавказа и Закавказья стали отправлять первые группы студентов на обучение в зарубежные медресе, самостоятельно выбирая себе партнеров в арабских странах и Турции. После восстановления в январе 1990 г. дипломатических отношений с Саудовской Аравией духовные управления начали напрямую договариваться с саудовской стороной об организации хаджа.

В 1991 г. Саудовская Аравия через Исламский банк развития выделила всем четырем советским ДУМ по полтора млн долларов США гуманитарной помощи, надеясь завоевать их доверие и получить преференции в начинающемся процессе реисламизации1. Данный транш не согласовывался с властями распадающегося СССР, и духовные лидеры мусульман оказались вправе решать сами — брать эти деньги или нет. Самые мудрые из них решили не рисковать.

После распада СССР исчезла даже видимость государственного контроля над мусульманами постсоветского пространства. Головокружительные перспективы на международной арене открылись не только перед духовными лидерами высшего эшелона, но и региональными имамами — зарубежные мусульмане не признавали никаких властных вертикалей и были готовы работать напрямую даже с отдельными общинами, тем более, что Отдел международных связей мусульманских организаций СССР лишился большей части своих функций.

Первоначально международные контакты российских мусульман служили для достижения трех главных целей: привлечения средств на возрождение ислама, оптимизации хаджа и обучения студентов в зарубежных медресе. Образовавшиеся после раскола ДУМЕС и ДУМСК новые муфтияты оперативно обзаводились международными отделами, неопытные руководители которых были готовы сотрудничать с любой зарубежной мусульманской организацией. В этот момент главным критерием авторитетности и надежности зарубежных спонсоров являлась их платежеспособность.

Со своей стороны, зарубежные мусульмане разделились на две неравные группы. Одни из них искренне хотели помочь своим российским единоверцам преодолеть наследие безбожного режима, а другие, которых, к сожалению, оказалось большинство, видели в российской умме идеальный объект для манипуляций. Под видом бескорыстной помощи арабские, турецкие и пакистанские структуры стали захватывать контроль над российскими муфтиятами, открыто вмешиваясь в их дела и даже устраняя неугодных духовных лидеров.

Одной из важнейших причин прогрессирующего раскола исламского сообщества России, пик которого пришелся на 1992-1994 гг. стало деструктивное зарубежное влияние. Арабские деньги, от которых в свое время дальновидно отказался председатель ДУМЕС верховный муфтий Талгат Таджуддин, стали слишком большим искушением для многих его соратников, которые приняли заманчивые предложения зарубежных спонсоров и создали новые муфтияты.

С 1992 г. в Россию стали возвращаться выпускники зарубежных медресе, в большинстве своем оказавшиеся носителями нетрадиционной для российского ислама идеологии. Следуя недвусмысленным инструкциям своих учителей, они начали агрессивно захватывать мечети, нередко применяя физическое воздействие к тем имамам, которые и посылали их за рубеж. Не очень удачно складывалась и ситуация с хаджем — паломники из России нередко становились жертвами обмана мошенников, а бесплатные путевки в Мекку, выделявшиеся королем Саудовской Аравии, в большинстве своем продавались за немалые деньги.

К 1999 г. стало очевидно, что Россия становится «проходным двором» для мусульманских деятелей и организаций самого сомнительного характера. Многочисленные визиты зарубежных мусульманских делегаций в пределы России все чаще сопровождались скандалами и вносили дополнительную остроту в борьбу между соперничающими мусульманскими центрами. Особо одиозных иностранных гостей вроде лидера американской «Нации ислама» Луиса Фаррахана удавалось депортировать, однако проблемы это не решало — российская умма все быстрее попадала под зарубежное влияние, а ее лидеры все чаще ставили добрые отношения с зарубежными спонсорами выше лояльности властям своей страны. При этом никаких обещанных «мусульманских» инвестиций в российскую экономику не поступало.

Нападение банд Басаева и Хаттаба на Дагестан и последовавшие за ним террористические атаки в Москве и Волгодонске наглядно показали, что проблема ваххабизма в стране стоит по- настоящему остро, а международные экстремистские и террористические организации добрались даже до самых незначительных и периферийных мусульманских общин. С этого момента федеральная власть начала масштабную кампанию по искоренению нетрадиционных для России форм ислама, в рамках которой была пресечена деятельность наиболее одиозных организаций, а также запрещена их пропагандистская литература. Большая часть каналов поступлений зарубежной помощи российским мусульманам была ликвидирована или взята под контроль властей, создавших для этой цели Фонд поддержки исламской культуры, науки и образования.

С 1999 г. МИД России стало внимательнее отслеживать внешние контакты российских мусульманских лидеров, многие из которых не скрывали своих симпатий к экстремистам. В 2000 г. лидер думской фракции «Рефах» и генеральный директор Исламского культурного центра России Абдул-Вахед Ниязов во время своего визита в Турцию от имени Государственной Думы РФ публично выразил поддержку антиправительственной исламистской партии «Фазилет», что было замечено российскими властями и самым пагубным образом сказалось на его политической карьере2.

С середины 90-х гг. XX в. крупнейшие мусульманские структуры России стали публично реагировать на особо важные для них международные события — в первую очередь, на ситуацию в Палестине. Тогда же их особую озабоченность стал вызывать рост исламофобии. Со временем мусульманские дипломаты нового поколения смогли добиться ряда успехов, установив контакты с наиболее влиятельными международными мусульманскими организациями и инкорпорировав в них своих представителей. Мусульманские лидеры Северного Кавказа в ходе своих зарубежных визитов смогли убедить многих влиятельных единоверцев в том, что Россия — не враг исламскому миру, и война в Чечне не носила религиозного характера3.

В 1997 г. была создана Международная исламская миссия, ставшая правопреемником Отдела международных связей мусульманских организаций СССР. Ее лидеры Тагир Халилов, Сабир Мамедов и Шафиг Пшихачев при активной помощи азербайджанского Управления мусульман Кавказа смогли запустить процесс интеграции мусульман СНГ, промежуточным итогом которого стало создание в июне 2009 г. Консультативного совета мусульман СНГ во главе с шейх-уль-исламом Аллахшукюром Паша-заде.

Накопленный мусульманскими дипломатами опыт облегчил работу МИД