Владелец лавки пригласил меня за собой, войдя в неприметную дверь в задней части помещения. Бросив последний взгляд на вооружённого охранника за спиной, я последовал за ним. Пройдя по короткому коридору, мы оказались в небольшом дворике, отделяющим многоэтажку от соседнего здания. Расстояние, разделяющее две бетонные высотки и вправду было маленьким — метров шесть, не больше. Задрав голову, я увидел лишь длинную обойму балконов, теряющихся в дымке где-то на уровне десятых этажей.

— Идём, — поторопил меня китаец.

Он стоял возле спуска в цокольный этаж. Убедившись, что я следую за ним, Субао спустился по ступенькам и приложил руку к сканеру отпечатков пальцев, установленному здесь вместо замка. Дисплей моргнул зелёным, подтверждая личность моего нового знакомого, металлическая дверь ушла вбок.

Большое подвальное помещение оказалось чем-то средним между лабораторией, серверной и складом. Большую его часть занимали несколько кресел для работы с аугами. Вдоль стен были установлены шкафы, квантовые компьютеры и повешены голо-экраны с мониторами. На столах рядом с ними валялась масса манипуляторов, незнакомых мне инструментов, планшетов и чипов. В дальнем от входа в углу расположился длинный диван и столик, а рядом с ними стояла пара массивных холодильников.

— Неплохая берлога.

— Это рабочее помещение, — сухо ответил китаец, и кивнул на одно из кресел, — Садись.

— Зачем? — насторожился я.

— Хочу убедиться, что ты пришёл сюда по своей воле. Ну?

Не став спорить, я сделал, что было велено. Устроился поудобнее, положил руки на подлокотники и вопросительно посмотрел на Субао.

Тот подвинул к креслу стул на колёсиках и небольшой передвижной столик с инструментами.

— Сейчас я проверю, нет ли на тебе прослушки, и посмотрю, что за бесполезная хрень стоит в твоей башке. Надеюсь, ты не выкинешь какую-нибудь глупость? — уточнил он, взяв в руки небольшой зажим, — Поверни голову.

Понятно. Что ж, сломанный кусок пластика мне был уже не нужен, так что я без проблем дал китайцу сделать то, для чего он меня сюда привёл.

Извлечение не заняло много времени — буквально через пару минут Субао бросил на небольшой экранчик мой чип. От него во все стороны протянулись линии программ-коннекторов, но тут же оборвались. Рядом с поделкой народных китайских умельцев появились строчки кода. Внимательно их разглядев, владелец лавки скривился и бросил чип в мусорное ведро. Затем взял в руки небольшое устройство, напоминающее старый счётчик Гейгера, и тщательно просканировал меня.

— Порядок? — уточнил я, когда он закончил.

— На первый взгляд. А теперь давай-ка поподробнее расскажи, что тебе тут понадобилось. Но для начала… — Он отошёл к одному из шкафов и вернулся оттуда с портативным детектором лжи.

Я видел такие раньше. Другой модели, правда, но факта это не отменяло. В академии «Оборонэкса» и на службе нас регулярно проверяли похожими штуками. Два манжета и два датчика, которые закреплялись на виски, считывали множество показателей допрашиваемого, показывая, в какие моменты он лжёт, а в какие — говорит правду. Закрепив их в нужных местах, китаец настроил устройство и кивнул, давая понять, что можно начинать.

Рассказ о событиях, которые привели меня в Пекин, затянулся на пару часов. Я начал с момента, когда познакомился с Мехом, но когда остановился на его смерти, Субао велел замолчать. Некоторое время мы сидели молча, после чего китаец, изучивший поступившие на устройство данные, потребовал, чтобы я поведал о причинах, по которым сел в тюрьму. Протестовать не было никакого смысла, так что пришлось вернуться на девять лет назад и заново пережить все те события, после которых меня отправили в Лесную цитадель.

Но и этого ему оказалось мало. После рассказа о том, что произошло в Сочи, хозяин лавки захотел узнать, как я добирался до Пекина. Во время этой части истории он заметно оживился, и я прекрасно понимал — почему. Всё было очень просто.

В рассказе о Сочи или тюрьме я мог солгать или что-то утаить — вряд ли Субао бывал в этих местах. А вот о китайских территориях Евразийского Союза он наверняка знал куда больше меня, так что, в случае вранья мог запросто подловить на неточностях и противоречиях. Впрочем, этого не случилось — я не собирался обманывать человека, к которому меня отправил Мех, и выложил всё, как оно было на самом деле.

После этого китаец ещё битый час забрасывал меня вопросами, некоторые из которых повторялись. Но это нисколько не смущало — я прекрасно понимал, почему он так дотошно выясняет, кто я такой. Во время нашего разговора Субао не сводил глаз с небольшого дисплея, на котором медленно вырисовывалась осциллограмма.

— Ну? — наконец спросил я, когда он отключил устройство и снял с меня датчики, — Теперь ты доволен?

— Мне не нравится, что ты торопишься, — спокойно отозвался китаец.

— А мне не нравится повторять одно и то же по сотне раз!

— Но ты ведь не думал, что я поверю тебе на слово?

— Нет, — вынужден был признать я.

— Тогда к чему эти глупые вопросы? К тому же, остался последний тест.

Убрав детектор лжи на место, Субао достал из шкафа другую коробку и вернулся ко мне. Достав оттуда небольшой шлем, он сдул с него пыль, и заметив мой взгляд, пояснил:

— Я им не пользовался уже очень давно. Думал, больше не пригодится. Но нет, не зря оставил.

— Что это?

— Аппарат для глубокого сканирование мозга.

— Ты шутишь?

— Иногда, — усмехнулся китаец, — Но не в данный момент.

— Хочешь отправить меня в подсознание?

— Именно. Даже не думай спорить — либо так, либо я позову своего охранника. Мы тебя свяжем, а потом я удалю из твоей головы все воспоминания о нашей встрече, и отправлю в полицию.