и искусствоведа Ольги Александровны Чекановой, «своей вертикалью территориальную разбросанность Дворцовой, Сенатской и Исаакиевской площадей. Глава Исаакиевского собора становилась с таким расчетом, чтобы при обозрении ее с различных точек и расстояний образ самого сооружения оставался ясным, цельным и органично связанным с ансамблем той или иной из трех площадей».

Представленная Монферраном проектно-строительная документация и рисунки произвели на Александра I благоприятное впечатление. О своей работе над проектом Исаакиевского собора Монферран писал генеральному инспектору архитектуры города Парижа Ж. Молино: «Я получил через генерала Бетанкура распоряжение императора приступить к проекту собора. В течение июня и июля 1817 года я сделал планы и фасады». Два варианта были приняты. На них Александр I собственноручно начертал: „Быть по сему“».

Исаакиевский собор

Царским рескриптом 20 февраля 1818 г. на имя графа Н.Н. Головина приказывалось: «Произвести окончательную перестройку Исаакиевского собора с приличным оному благолепием и утвердив план таковой перестройки по проекту Монферрана. Возложить на особую комиссию, составив оную под председательством Вашим из членов Тайного советника министра духовных дел и народного просвещения князя Голицына и генерал-лейтенанта Бетанкура, поручив производство строения означенному архитектору».

В царском рескрипте также указывались должности для «смотрения за работами» под надзором архитектора, говорилось о назначении каменных дел мастера Карлони и устанавливалась плата: архитектору О. Монферрану – 300 рублей в месяц, каменных дел мастеру – 3000 рублей в год, а его помощнику – 1500.

По утвержденной царем смете сразу же была отпущена сумма более чем в 500 000 рублей «для надежного устройства фундаментов» нового храма.

В течение двадцати лет Монферран, занятый делами строительства Исаакиевского собора, даже не помышлял о возведении в столице собственного дома. Он переменил несколько квартир, подбирая для себя жилье вблизи своих главных строительных объектов – Исаакиевского собора и особняка князя Лобанова-Ростовского, Зимнего дворца, дома заказчика-миллионера П.Н. Демидова и помпезного здания княгини Гагариной.

Первоначальное местожительство Монферрана в Северной столице остается неизвестным. Правда, благодаря «Запискам» Ф.Ф. Вигеля известно: «Поначалу зодчий жил в довольно стесненных и скромных условиях, почти на чердаке, в небольшой комнате, в которую надобно было проходить через швальню портного Люилье».

Попытки краеведов уточнить адрес первого местожительства великого зодчего в Санкт-Петербурге оказались безрезультатными. По данным историка Петербурга В.В. Антонова, установлено, что «сделавшись придворным зодчим, он десять лет жил в 3-й Адмиралтейской части, 2-м квартале, № 124 на берегу Фонтанки и Апраксина переулка, в доме коллежского советника Шмита (ныне наб. р. Фонтанки, 71/21)». Исследователям жизни зодчего Монферрана удалось узнать, что по этому адресу совместно с придворным архитектором проживала его сожительница – «мнимая мадам Монферран», которая оказалась «Юлией де Монферранд, женой зодчего, выехавшей в мае 1831 г. из Петербурга вместе со своей воспитанницей Луизой Кимберг».

Причина разрыва отношений супружеской пары остается невыясненной, но, по-видимому, эта женщина была дорога Огюсту Монферрану, поскольку, по свидетельству журналиста А.В. Старчевского, зодчий до конца своих дней хранил портрет своей первой супруги.

Набережная реки Мойки, 86

Позже, в 1855 г., в журнале «Наблюдатель» А.В. Старчевский опубликует материалы о Монферране и его доме на Мойке и даст довольно образное описание этой таинственной спутницы великого зодчего: «Красивая, круглолицая, молодая и симпатичная француженка в модном темном платье с высокой талией style d'Empire. Видно, что она принадлежала к хорошему обществу и была воспитана вовсе не бедными родителями…»

В 1825 г. Монферран оставляет квартиру на набережной реки Фонтанки и арендует для себя и своей мастерской более просторное помещение в доме отставного капитана А.К. Генемана, зарегистрированного официально под № 100 в 1-й Адмиралтейской части 2-го квартала столицы. Здание располагалось в непосредственной близости от строительной площадки Исаакиевского собора. Современный адрес этой квартиры – Малая Морская ул., 20.

Здесь Огюст Монферран прожил вплоть до мая 1835 г. и вынужден был «съехать с квартиры» по просьбе хозяина дома, собравшегося приступить к капитальной перестройке дома. Эта квартира весьма нравилась архитектору, была просторной, располагалась неподалеку от его главной стройки и, что немаловажно, оплачивалась за счет казны. Получив уведомление хозяина, зодчий освободил арендуемые помещения и купил дом на Большой Морской ул., 45.

Небольшой старинный особняк здесь возвел капитан Петр Тимофеевич Савельев в начале сороковых годов XVIII столетия. В 1757 г. «Санкт-Петербургские ведомости» информировали столичных жителей, что «в сем доме продаются разные мраморовые грудные портреты с пьедесталами западных и восточных императоров и философов самого доброго мастерства, а также свежее гольштинское масло, о чем охотникам сим объявляется». Шли годы, дом периодически менял своих хозяев и несколько изменялся со временем сам. В 1772 г. владельцем дома являлся известный «сахарный король» из Ревеля Томас Себек, а через четыре года участок и каменный дом приобрел Алексей Иванович Мусин-Пушкин, первооткрыватель «Слова о полку Игореве».

В 1780 г. участком владел один из сыновей последнего гетмана Украины Петр Кириллович Разумовский, продавший свое владение в 1787 г. дипломату и русскому посланнику в Голландии и Франции графу Аркадию Ивановичу Маркову.

В 1792 г. дом на данном участке переходит во владение Карла Ивановича Амбургера, купца, уплатившего графу Маркову за покупку 20 тысяч рублей. Кстати, его сын Андрей Карлович Амбургер, дипломат Коллегии иностранных дел, был секундантом своего коллеги А.С. Грибоедова на его временно отложенной дуэли с А.И. Якубовичем в Тифлисе.

В начале XIX столетия владельцем этого дома являлась вдова действительного статского советника З.А. Хитрово.

В 1834 г. унаследовавшая от матери дом Софья Захаровна Хитрово продает участок и особняк «надворному советнику Огюсту Монферрану и его супруге – иностранке Элизе Виргинии Веронике Пик де Бонниер» – известной петербургской состоятельной паре: она – знаменитая актриса французского театра, он – известный столичный зодчий.

Считается, что первоначально французская чета собиралась обосноваться в приобретенном на Морской улице доме навечно, поскольку глава семейства Огюст Монферран в течение нескольких месяцев оперативно подготовил и даже утвердил в Комитете городских строений проект перестройки и надстройки дома и дворовых флигелей дополнительными этажами, и вдруг внезапно для знакомых зодчий продает недавно купленный дом (полагали, что вместе с готовым проектом его перестройки) за 150 тысяч рублей промышленнику-миллионеру Павлу Николаевичу Демидову, купившему одновременно у графа А.А. Суворова соседний дом на этой же улице под № 47. По замыслу учредителя «Демидовской премии», он собирался подвести оба здания под одну крышу и преподнести особняк в качестве подарка своей невесте в день их свадебного торжества.

Удачно продав дом на Большой Морской улице и получив от царя в награду 100 тысяч рублей за возведение на Дворцовой площади Александровской колонны, Огюст Монферран незамедлительно покупает у опекунов наследников