коня под уздцы, и во лбу у него сияла звезда, а глаза были полны бесконечной мудрости. Артур поднял факел над головой, и его свет осветил весь запад Британии. Я видел весь остров, от Оркад на севере до южных утесов, леса, поля, горы, реки и гордые города, лежащий на теле страны, как на детском рисунке. Вокруг пенилось море. Восток и север покрывала глубокая мгла. На севере я видел Элдвульфа. Он стоял под черным знаменем, развевавшимся над его обезображенным шрамом лицом. На юге мне привиделся Кердик. Он воздевал руку, готовый дать сигнал к атаке. Однако на лице его можно было различить некоторое замешательство. Перед ним не было войск, готовых внимать его приказам! В этот миг в небо взвился огромный белый дракон, символ королевской власти. Его несли крылья, подобные облакам. На западе знамя Артура Пендрагона рванулось ввысь и исторгло из себя алого дракона, ринувшегося в бой против белого. Однако я не стал смотреть на их схватку, потому что в этот миг тень пала на Артура, и он растворился в ней, словно его и не было. Я поднял глаза и увидел Ее, правящую на севере и востоке, Королеву Воздуха и Тьмы, Владычицу Теней. Она была прекрасна во плоти, но во сне плоть казалась не более чем тусклой вуалью. Царица Тьмы простерла руки над всей вселенной. Сердце мое пропустило удар, горло перехватило, и моя проклятая любовь к ней обрушилась на меня пенным валом. Я хотел броситься к ее ногам и умолять о прощении, но вместо этого потянулся за своим мечом. Только на месте его не оказалось. Моргауза улыбнулась, и моя решительность улетучилась. Теперь я не мог думать ни о ком, кроме нее.

«Итак, мой ястреб, — произнесла она своим бесконечно мягким, глубоким голосом, — Дракон тебя не хочет? Как глупо с его стороны! Ты же великий воин!».

Ее слова наполнили меня восторгом, я снова хотел броситься к ее ногам… но снова удержался. «Артур свободен. Он волен делать то, что хочет», — ответил я.

«Конечно, — прошептала мать, — хотя однажды он все же послушался меня. Этот ваш новый бог позволяет вам поступать по вашему усмотрению». Она наклонилась вперед со своего престола теней, и впилась в меня глазами. Мне казалось, что своим взглядом она выпивает меня, как вино. И тогда я вспомнил слово, которым она учила меня защищаться от демонов. Я прошептал это слово, и часть моих сил вернулась.

Мать улыбнулась сладкой, темной, тайной улыбкой, предназначенной только мне.

«Умница ястреб! Если это слово можно использовать против меня, то можно использовать и против Артура. Ты должен остановить Верховного Короля!

Я отвел от нее взгляд и снова посмотрел на остров, лежащий передо мной. После гигантской фигуры Королевы Тьмы фигурка Артура показалась мне такой маленькой! Да какой такой властью он может обладать? Я почувствовал к нему легкую жалость. Я видел, как выстраиваются боевые порядки, видел, как я сажусь на Цинкаледа, поднимаю руку и произношу Слово. Кердик схватился за горло и рухнул на землю, Элдвульф умер от изумления. Саксов охватили чума и голод, жестокие шторма уничтожили их корабли. Артур завоевал всю Британию. Он правил в Камланне, а рядом с ним стоял я, самый главный его советник, которому все оказывали знаки уважения. Даже мой отец явился с далеких Оркад со словами восхищения и провозгласил меня наследником королевского сана. Свет правил в Британии.

Я снова посмотрел на Королеву. Она улыбнулась в третий раз, и ее глаза сулили сплошные обещания. «Ах, мой майский ястреб, — прошептала она. — Ты всегда был моим любимцем, а теперь, когда ты стал старше… стал сильным врагом, сильнее Артура, сильнее этого напыщенного дурака Элдвульфа».

Ее слова наполнили меня гордостью и жгучей черной радостью. Больше, чем когда-либо, мне захотелось приблизиться к ней. Я могу заставить Артура принять меня! Я могу воспользоваться тем, чему она учила меня, но воспользоваться во славу Света, а не Тьмы! В тот же миг я вспомнил выражение глаз Конналла, когда он понял, что мать не просто убьет его, и черного ягненка, который барахтался под моими руками, пока мать изучала будущее по его внутренностям, и мне снова стало плохо. Я вспомнил о своем брате Медро, о том, что Медро погиб окончательно и бесповоротно. Но почему обязательно пользоваться только худшим, сказал я себе.

— Где Медро? — Я требовал ответа от Королевы.

— Это не имеет значения, — холодно ответила она.

— Он же твой сын!

— Ну да. У меня есть на него кое-какие планы. Но тебя это не касается, мой ястреб. К тому же, видишь ли, он тебя ненавидит за то, что ты сбежал и предал нас.

Он меня ненавидит! Что же такое она с ним сделала, что мой брат меня ненавидит? «И ты тоже меня ненавидишь», — прошептал я.

Она медленно покачала головой, и черный огонь в ее глазах затопил все пространство, как море в прилив.

— Ты слишком силен, Майский Ястреб, и… слишком красив.

Голова кружилась. Я снова потянулся за мечом. Глаза матери теперь стали всей вселенной, они были самой Смертью. Каким бы сильным она меня не изображала, как только она решит, что я равен ей, она меня уничтожит!

— Нет! — Закричал я что было сил и вытянул вперед руки, пытаясь оттолкнуть ужасное видение. Леди Моргауза встала, всесокрушающая в своей мощи, и улыбнулась в последний раз.

— Ах, сыночек, но что же ты можешь сделать? — усмехнулась она.

Что? Тьма вокруг меня и внутри меня, а я даже не могу найти мой меч, что сражаться с ней. Я отступил, думая об Артуре, Бедивере, Кее, Агравейне и о Сионе тоже. Варясь сам в себе, мой разум отыскал мгновенное воспоминание об Инис Витрин — тогда, в тишине часовни, и внезапно вселенная словно опрокинулась, и вместо тени засияло солнце. Моя рука, напрасно шарившая возле кровати, нашла то, что искала: мой меч. Я выхватил его из ножен и держал между собой и Тьмой.

— Я буду сражаться за Артура, — сказал я ровным голосом. — Он не может запретить мне следовать за ним, даже без разрешения. Я буду сражаться за него, пока он не поймет, что я сражаюсь не на твоей стороне, мама. Как бы долго это ни длилось и как бы трудно это ни было, я могу