Смерчи больше не преследовали машину, да и вьюга слегка умерила свою ярость. Теперь можно было разглядеть белый бетонный забор справа. А слева проступали контуры каких-то строений. Свет фар уверенней пробивался сквозь мглу и Полина, на их с Агатой страх и риск, прибавила скорость. В её сознании затеплилась искорка триумфа. Она даже позволила себе наглую мысль, что у Надзирателя не хватило силёнок, чтобы их задержать. Что, возможно, после потери своих псов, он в растерянности.

Но через мгновение она поняла: её триумф был преждевременным – навстречу «Фольксвагену», искрясь, двигалась мощная волна. Воздушно снежный плотный вал, в котором проступали размытые призрачные очертания чудовищных псов.

– Держись! – крикнула Полина до боли в костяшках, вцепившись в руль.

Агата, вытаращив глаза, вжалась в сиденье.

Снежная волна врезалась в машину, как девятый вал в корпус утлой лодчонки. «Фольксваген» занесло, рёв двигателя затерялся в оглушительном рёве снаружи. Агата слышала, как кричит Полина, а потом перед глазами всё закружилось, острая боль врезалась в рёбра, в голове словно бы бомба взорвалась. Вокруг всё гремело, сотрясалось. Агате казалось, что её засунули в огромную консервную банку и теперь злой великан играет этой банкой в футбол. Раздался скрежет – перевернувшаяся машина проехалась крышей по дороге и остановилась.

Несколько секунд Агата не могла понять, где находится – для неё существовала только резкая пульсация в голове. А потом пульсация расползлась по всему телу, причиняя боль. В полуобморочном состоянии Агата заворочалась, увидела осколки лобового стекла, ощутила вкус крови во рту. Осознание того, что случилось, было подобно вспышке сверхновой – авария! Стая напала! Застонав, Агата повернула голову, поглядела на Полину. Чародейка была без сознания, её лицо блестело от крови. Без сознания или мертва?

– Нет!

Паника захлестнула Агату ядовитым туманом, в сознании чётко и ясно высветились красным слова: «Всё, конец!» Она мысленно завопила, и принялась дёргаться, пытаясь освободиться от ремня безопасности. Боль пронзала рёбра, ноги, мозг. Теперь Агата кричала не только мысленно. Она отстегнула ремень, извернулась, ударившись затылком о приборную панель, а потом ещё и наткнувшись плечом на что-то острое. На секунду ей вновь почудилось, что она попала в ловушку, точно какой-то зверёк, угодила в консервную банку, из которой не выбраться. И злой великан сейчас наступит огромной лапой и раздавит, сплющит банку, превратив в блин. А от двух несчастных зверьков останется лишь кровавое месиво. Где-то справа тарахтел двигатель, пахло выхлопными газами. Агата приказала себе: «Спокойно!» и даже удивилась, что паника посторонилась, уступив место какой-то холодной сосредоточенности. В голове словно бы опустился рубильник, пробудивший девочку-танк, а вместе с ней и злость: чёртов великан, не раздавит зверьков! Не сегодня! Гневно кряхтя, Агата заворочалась, ударила ногой по покорёженной дверце. Ещё и ещё. Каждый удар сопровождался болью, жилы словно бы рвались, срастались и снова рвались – какая-то жестокая игра «Свобода через страдание». Но вот дверца с треском распахнулась. Агата облегчённо выдохнула и, не позволив себе даже нескольких секунд отдыха, дёргаясь и извиваясь, поменяла положение и выползла на дорогу. Отхаркнула вязкий сгусток крови.

«Полина!» – вспыхнуло в голове.

Агата заставила себя подняться, повернуться к машине. Перевёрнутый «Фольксваген» выглядел как огромный раненый жук – вьюга пренебрежительно швыряла на него охапки снега, словно торопясь совершить обряд погребения.

– Мне не больно! – промолвила Агата, пытаясь обмануть саму себя.

Тяжело дыша, она обошла машину. Перед глазами стояла красная пелена, и всё вокруг ей виделось в красном свете – снег, вырывающиеся изо рта с хриплыми выдохами облачка пара. Агата рухнула на колени, легко открыла дверцу, заглянула внутрь. На мгновение ей показалось, что она смотрит на что-то непонятное, состоящее из какой-то мешанины из меха, крови, плоти и осколков стекла. Но потом всё же разглядела лицо чародейки.

Полина дышала! Жива!

– Жива! – от облегчения Агату бросило в жар.

Её рассудок отстранился от того, что рядом Стая, что в любую секунду может настигнуть смерть. Всё внутри неё сконцентрировалось на простом, но в то же время самом значительном во всей вселенной факте: чародейка не погибла! Щека и лоб рассечены, губы разбиты, возможно, переломы, но главное – она дышит!

Агата принялась вытаскивать Полину из машины – все силы бросила на эту задачу, отстранив боль на второй план. Она пыхтела, стонала, ругалась. Ей казалось, что чародейка в своём полушубке стала одним целым с проклятым «Фольксвагеном» и умирающий «жук» не желал её отпускать, собираясь забрать с собой в мир теней. Но вот, наконец, удалось развернуть Полину так, чтобы Агата смогла просунуть руки ей подмышки. Ещё усилие – и половина тела уже снаружи.

– Ну, давай же!

Получилось. «Фольксваген» отпустил чародейку.

– Вот так! – прохрипела Агата со смесью злости и торжества в голосе.

Она позволила себе несколько секунд, чтобы отдышаться, а затем ухватила Полину за воротник полушубка и потянула прочь от машины. Агата помнила: где-то впереди, неподалёку, находилась конфетная фабрика. Проходная, охранник, тепло, телефон. Где-то рядом. Хватит ли сил дотащить? Чёрт возьми, она ведь девочка-танк! Дотащит чародейку хоть до края света! И плевать, что красные пятна мелькают перед глазами, плевать, что рёбра огнём горят, а в голове словно бы кто-то бьёт молотом по наковальне. Шажок за шажком, метр за метром – и дотянет как-нибудь. Сил хватит.

Она снова видела призрачных акул. Твари кружились вокруг, но почему-то не нападали. А Агата была готова к нападению – каждой клеткой своего тела, всей своей сутью. Хотя кроме злости у неё не были никакого оружия. Но именно злость давала силы и не подпускала страх. Упираясь ногами, она тянула и тянула Полину по дороге – без передышки, отвлекаясь лишь на то, чтобы выхаркнуть кровавую мокроту. Очертания «Фольксвагена» растворились в снежной мгле, и лишь свет фар всё ещё пробивался, как огни далёких маяков в штормовом океане.

Шаг. Ещё шаг.

Возле Агаты, словно пробившись в реальность из мира злых духов, возникла морда чудовищного пса – размытый, но достаточно осязаемый образ. Монстр смыкал и размыкал мощные челюсти, будто бы пережёвывая невидимое мясо.

– Пошёл ты! – выдавила Агата и тут же об этом пожалела – дыхание сбилось, горло обожгло холодом, напал приступ кашля.

Морда пса исчезла, но призрачное движение во мгле не прекращалось ни на секунду. Агата откашлялась, вытерла слезящиеся глаза онемевшей от стужи ладонью и потащила Полину дальше. В голове пульсировал вопрос: почему Стая не нападает? Они ведь с чародейкой сейчас беззащитны, на их одежде не осталось и крупицы соли. Чего ждёт Стая?

Шаг. Ещё шаг.

Поскользнулась, поднялась и с мрачным упорством продолжила путь. Боковым зрением она заметила справа резкое движение, а потом почувствовала, как в плечо что-то ударило – словно подушкой треснули. Затем последовал удары в поясницу, в другое плечо, по затылку. С трудом удерживаясь на ногах и продолжая тащить Полину, Агата поняла: Стая издевается! Так подлые охотники тычут палкой попавшую в капкан и обречённую на смерть лисицу. Стая явно решила поиздеваться. Да и плевать!