— Какой? — спросила я.

— Он точно знает, где искать, — ровным тоном проговорил Никкейл.

Я задумчиво молчала. Но потом всё же спросила:

— Тогда почему ты идёшь прямо к нему в руки?

— Потому что это единственный вариант. Другого я не вижу.

— Сбежать? Спрятаться?

— У него в доме моя мать, — Ник отрицательно покачал головой. — А ещё я не могу бросить свою игру на середине. Потому, Мелисса, придётся выкручиваться.

А мне вдруг стало страшно за Ника. Он хоть и говорил с уверенностью, на его лице играла привычная усмешка, но в глазах была обречённость. Он боялся того, что должно вскоре произойти. Тут никто бы не смог остаться равнодушным. Но чем я могу ему помочь?

— Ладно, — Никкейл остановился. — Давай руку. Не смысла оттягивать неизбежное.

Он сам поймал мои пальцы и переплёл со своими. И вдруг наклонился к моему лицу и быстро поцеловал. У меня же сердце дрогнуло от нахлынувшей нежности.

— Принесёшь мне удачу, Мелисса Стайр? — спросил шёпотом.

— Обязательно, — ответила ему в губы.

— Я не останусь в долгу, — проговорил тихо и снова поцеловал.

Но на сей раз поцелуй получился куда более долгим. А когда Ник его прервал и отстранился, я с удивлением обнаружила, что мы с ним стоим во дворе дядиного особняка, прямо под окнами гостиной. То есть, наш поцелуй явно кто-то видел. И, бьюсь об заклад, это тоже часть плана Никкейла.

— Специально? — спросила, чувствуя себя использованной. — Ты снова играешь мной. Что в тебе вообще настоящего?

— Мой интерес к тебе очень даже настоящий, — сказал он, пресекая мою попытку высвободить руку.

— Интерес — очень широкое понятие.

— Не веришь? — он смотрел мне в глаза.

— А стоит верить?

— Да, Мелисса, — его голос звучал очень серьёзно. — Я просто поцеловал тебя. Ты была совсем не против. А сейчас злишься. Я же чувствую. Но знаешь, запомни одно. Я никогда не причиню тебе вреда. И… ты стала для меня близкой.

Он чуть крепче сжал мои пальцы и перевёл взгляд на окно за моей спиной.

— Идём, нас заметили.

Я обернулась и разглядела за стеклом дядю. Он стоял, скрестив руки на груди, и выглядел вполне спокойным. Хотя, мне вообще ещё ни разу не приходилось видеть его нервным или злым. Лорд Стайр отлично умел скрывать собственные эмоции от посторонних.

В доме было тепло и пахло свежими булочками. Дворецкий принял у нас с Ником верхнюю одежду и пригласил проходить в гостиную. Провожать не стал, ведь я и так прекрасно знала дорогу. А в просторной светлой комнате нас уже ждали дядя и стройная светловолосая женщина в синем платье. Она казалась утончённой, изящной, элегантной. И будто бы идеальной. Выглядела не старше двадцати семи. И лишь когда леди тепло улыбнулась Никкейлу, а потом и вовсе обняла его, я сообразила, кто она такая.

— Ирис, познакомься, это моя племянница Мелисса, — проговорил дядя, внимательно осматривая меня с головы до ног, будто пытался выискать какие-то повреждения. — Мэл, это моя подруга и гостья, леди Ириссия Тренсер.

— Рада знакомству. Можете звать меня Ирис, — сказала она, приветливо мне улыбнувшись. — Вижу, вы неплохо ладите с моим сыном.

— И я рада с вами познакомиться, — ответила ей. — Мы с Ником… приятели.

— Мы видели, — с иронией ответил дядя и взглядом указал на окно. — Но об этом поговорим позже.

Лорд Стайр посмотрел на часы, закреплённые на запястье, будто ожидал ещё гостей.

— Присаживайтесь. Рассказывайте, как провели вчерашний вечер, — предложил он, глянув поочерёдно на меня и Ника.

И я поняла, что он знает, и от этой мысли внутри всё похолодело.

— Были на балу, — светским тоном ответил Никкейл. — Увы, там не обошлось без происшествий, к счастью, без нашего участия. Но в целом вечер получился приятным.

— Ещё бы, — усмехнулся дядя и неспешно прошёлся по комнате.

Тут дверь гостиной распахнулась, и вошедший дворецкий объявил:

— Милорд, прибыли лорд и леди Рествуд.

Он отступил от двери, освобождая проход, и в комнату вошли двое. Первой я увидела Николину, и обрадовалась ей, как родной. Она выглядела непривычно в длинном бордовом платье, с элегантной причёской вместо пучка. А вот её взгляд показался мне растерянным.

Но стоило посмотреть на её спутника, и я вздрогнула. Хоть сегодня этот высокий черноволосый мужчина и выглядел иначе, чем при нашей прошлой встрече, но я всё равно его узнала. Ведь это был именно тот тёмный, который приходил на корабль за Когтем. И что самое паршивое, он тоже меня узнал.

— Доброго дня, господа, дамы, — проговорил лорд Рествуд.

Когда же Никкейл поднялся и тепло пожал ему руку, я сначала удивилась. Зато потом поняла, почему тогда, на корабле, Коготь только защищался и почти не нападал.

— Значит, вы знакомы, — констатировал дядя, задумчиво глядя на Ника и гостей.

— Да, лорд Стайр, — ответил лорд Рествуд. — Ник частый гость моего дома.

Потом перевёл взгляд на меня.

— А вы, полагаю, Мелисса, — проговорил он, опустив правила этикета, по которым леди обязательно должен был кто-то представить. — Николина рассказывала о вас. Моё имя Андриан.

Я старалась собраться с мыслями, но в них бился только один вопрос: сдаст или не сдаст этот тёмный меня лорду Стайру?

— Рада знакомству, — выдавила из себя.

Дядя познакомил чету Рествудов с леди Ириссией, после чего пригласил нас всех в столовую. И вот по дороге туда меня поймала Николина.

— Ты почему такая бледная? — спросила она, взяв меня под руку. — Плохие отношения с дядей?

Я отрицательно качнула головой.

Увы, рассказывать сейчас о том, что уже сталкивалась с её мужем, не было времени. Сейчас поговорить об этом никак бы не получилось, но я надеялась, что позже у нас появится такая возможность.

Сам обед, к моей радости, прошёл спокойно. За столом велись светские беседы о погоде, театральных постановках, грядущих зимних праздниках. И я постепенно расслабилась. Даже пришла к выводу, что Ник зря переживал, и у дяди нет на его счёт никаких подозрений. Но когда наступило время десерта, лорд Стайр неожиданно сменил тему.

— Кстати, Мэл, позавчера тени Андриана всё-таки смогли отыскать логово твоего знакомца. Пирата по имени Коготь, — равнодушным тоном сообщил он.

При звучании этого имени я едва не поперхнулась вином. Кое-как проглотив жидкость, отставила стакан подальше и только теперь посмотрела на коварного родственника.

— Наконец-то, — сказала,