утро. Лицо её казалось безмятежным, словно не существовало ни вчерашнего разговора, ни её попытки спрыгнуть с поезда. Вежливо предложила чаю. Александр отказался. Невыносимо сидеть напротив неё и смотреть, как она ухаживает за Гришей, а тот смотрит на неё влюблёнными глазами. Александр скользнул взглядом по её простому синему платью, которое облегало её худенькую фигурку и удивительно к ней шло после формы сестры милосердия и даже казалось нарядным. И её причёска, затянутые в узел волосы, открывавшие высокий лоб, тоже казалась совершенно новой. А лицо стало ещё больше похоже на лица святых, запечатлённых на иконах. Теперь в ней была та же мудрость и смирение.

Настоящая Женевьева, подумал Александр и вышел в коридор. Встал у окна. Чем скорее они расстанутся, тем лучше. Разве он мог подумать, что она в него влюбится?

Глава 29

Алла обожала красный цвет за энергию, которую он ей дарил. Особенно ей нравились красные туфли. Ей казалось, что красные туфли согревают ноги, словно два языка пламени, а дорога плавится, когда на неё наступают прекрасные ножки. Стоило опустить взгляд вниз, как у Аллы поднималось настроение. Особенно были хороши эти лодочки на высоком каблучке, которые она собиралась надеть для Мефисто. И пусть другие топают в уродливых кроссовках в угоду моде, тем лучше для неё. Всё внимание достанется ей. Кто не посмотрит на девушку в красных туфлях?

Акцент красного должен быть только на ногах. Никаких красных сумочек. Платье для свидания Алла выбрала персикового цвета с длинным разрезом, открывавшим левую ногу почти до бедра.

Современная мода удивляла Аллу. При всём многообразии выбора представительницы женского пола предпочитали джинсы. Алла не любила джинсы даже в советское время, когда по ним с ума сходили. Ну разве что на высокой талии с шёлковой белой рубашкой. И, конечно, с туфлями или босоножками на каблуке. Тогда джинсы подчёркивали женственность.

Алла всегда опаздывала на семь минут. Счастливое число. Значит, и свидание сложится. Вот и в этот раз она вышла из метро, посмотрела на часы и задержалась, рассматривая сцены из балета у Большого театра. Раньше ей ужасно хотелось научиться танцевать. Хотя бы вальс. Хромота не позволяла. Зато теперь можно попробовать. Например, записаться в школу танцев. Или нанять собственного преподавателя? Столько всего нужно успеть, пока дозволено быть красивой.

Покачивая бёдрами, девушка прошла через скверик и остановилась на противоположной стороне от Малого театра и памятника Островскому.

Мефистофель ждал. Не суетился. Не вышагивал. Спокойно стоял, глядя на прохожих поверх голов. Даже издалека он был чертовски хорош. Весь в чёрном. Высокий и сексуальный.

Нужно поразить его. Алла ступила на мостовую, несмотря на то, что по улице двигались автомобили, для которых горел зелёный свет. Пешеходный переход был в сотне метров. Алла заставила себя не спешить. Водители сигналили, но пропускали. Мефисто посмотрел в её сторону и быстро пошёл ей навстречу. Они сошлись на середине улицы под концерт автомобильных гудков.

Мужчина взял её за руки чуть ниже плеч.

− Ты Алла! – Михаил смотрел ей в глаза, не обращая внимания на автомобили.

− Откуда знаешь? – спросила Алла, чувствуя, как его тёплые пальцы держат её за голые руки.

− Только моя девушка может идти ко мне, игнорируя правила дорожного движения.

− Правила существуют, чтобы их нарушать. Не так ли?

Его лицо приблизилось, он быстро схватил её за плечи, и не успела Алла опомниться, как почувствовала требовательный страстный поцелуй. Он мой, подумала Алла и обхватила его за шею. Гудки автомобилей стали тише. Их двоих, словно накрыло одеялом. Только они двое.

Оторвавшись от её губ, Михаил подхватил Аллу на руки и легко понёс, лавируя между автомобилями.

− Что ты делаешь?

− Несу тебя к моей машине.

− И где она?

− Вон там, у памятника Островскому.

Алла повернула голову и увидела чёрный кабриолет, припаркованный на тротуаре. Автомобиль сверкал на солнце блестящими чистыми боками и казался удивительно дорогой игрушкой.

− Там нельзя парковаться, − заметила Алла, чтобы скрыть смущение.

− А разве правила существуют не для того, чтобы их нарушать?

Их взгляды встретились, и у Аллы опять что-то задрожало внутри. Какие же у него были глаза: страстные, порочные, которые захватывали всю тебя и отдавать не собирались. И сам он был весь, как огонь, с быстрыми ловкими движениями. И в то же время весёлый и озорной.

− Прошу, − Михаил поставил Аллу у кабриолета с малиновыми кожаными сиденьями и распахнул дверь.

− Почему я должна куда-то ехать с тобой? Мы ещё даже не познакомились, – улыбнулась Алла.

− Познакомимся в машине, − он слегка развернул Аллу, подталкивая к сидению.

Сев за руль, Михаил втопил педаль газа до пола, и автомобиль рванулся с места, так что от ветра волосы упали ей на лицо.

Алла пристегнулась и откинула назад волосы. Боже, да он такой же сумасшедший, как и она. На светофоре Михаил повернулся к ней.

− Меня зовут Михаил.

− Тебе не идёт это имя, − засмеялась Алла. – Но я согласна оставить первую букву. Надеюсь, ты не против, если я буду называть тебя Мефисто.

Михаил расхохотался.

− Ну ничего себе, крутая девочка. Уже даже прозвище мне дала. Мефисто. Герой злодей комиксов?

− Вовсе нет. Терпеть не могу комиксов. Мефисто есть ласковое имя Мефистофеля, − сказала Алла, рассматривая серебряное кольцо в его правом ухе.

Михаил хмыкнул.

− А ты права. Я переделываю божьи творения. Бог дал девушке длинный нос, а я могу его подрезать или, наоборот, сделать из дурнушки красавицу.

− Да уж, твои девушки пищат от восторга в комментах.

− Мои клиентки благодарны мне. А вот в тебе, Алла, − Михаил остановился на очередном светофоре и мягко повернул к себе её лицо, чтобы рассмотреть. Ласково провёл указательным пальцем по лбу, по щеке, обрисовал губы. − В тебе я не стал бы ничего менять.

− Меня тоже устраивает моя внешность.

Хотя она и не моя, подумала Алла.

− Операция меняет индивидуальные черты, в результате все мои клиентки похожи, как мартышки друг на друга.

Оторвавшись от её лица, он мягко направил машину в поток автомобилей, вновь завладев её рукой.

− Я принял твою игру. Можешь называть меня Мефисто. Мне легло на душу это прозвище. Кстати, имя Алла тебе совершенно не подходит. Но, в отличие от тебя, я буду более щедрым: оставлю тебе первую и последнюю букву, − он посмотрел на неё