− Вы, наверно, удивлены, что я не падаю в Ваши объятия? Не хочу быть, как все Ваши поклонницы.

− Алла, ты вчера говорила мне «ты», − перебил он её. – Не нужно выкать сегодня.

− Но я с уважением к Вашему возрасту.

Алле показалось, что он даже заскрипел зубами от возмущения. Ничего, Казанова, потерпишь.

− Так мы ужинаем сегодня или нет?

− Сегодня никак не могу. Если тебе скучно, позвони той блондинке, которая вчера к тебе клеилась. Не поверю, что она не оставила тебе телефон.

− Конечно, оставила, но я его выкинул. Представляешь, за это время меня кто-то сфотографировал и послал жене. Целый скандал устроила.

− Ну и дура твоя жена. Ты известный актёр, мало ли с кем тебя могли видеть.

− Но эта сука так неприлично получилась на фото в своём красном платье. Ещё и сиськи вывалила. А кроме всего, я в то воскресенье обещал жене, что мы вместе проведём время, а получилось, что я бросил её ради блондинки.

Алла порадовалась, что он не подозревает, что это фото сделала она.

− Послушай, мне очень жаль, но я думаю, твоя жена как-нибудь это переживёт. Не в первый раз. Красивый муж для подружек, а известный актёр для публики.

Сергей хихикнул.

− Никогда не слышал продолжения.

− Я только сейчас придумала. Послушай, у меня вторая линия, нужно ответить.

Алла нажала на удержание и встала. Молодец, Алла. Наверно, ни одна из его баб не вешала его на вторую линию. Выдержав паузу, переключилась. Короткие гудки. Повесил трубку.

Через некоторое время телефон завибрировал.

− Послушай, детка, никогда не вешай меня на вторую линию, − сказал Сергей недовольным голосом.

Алла мгновенно вскипела.

− А Вы … ты… никогда не называй меня деткой. Я впадаю в бешенство и плохо себя контролирую. И перестань рассказывать про жену.

− О, ты такая страстная! − его голос потеплел. – Наверно, огонь в постели.

− Я не могу больше разговаривать. Извините.

− Позвоню завтра.

− Хорошо, − Алла нажала отбой, подошла к зеркалу и поправила волосы. Потом повертелась. «А ты его зацепила», —сказала она себе и улыбнулась. Про постель заговорил. Да прежде чем ты не поседеешь, я в постель с тобой не лягу. Хотя… это было бы интересно. Та серая хромая мышка, которой я была когда-то, считала Сорокина прекрасным любовником. Хотя он был у неё первым. И она его любила.

Та, которая я сейчас, Алла отставила длинную ножку вперёд, вовсе не уверена, что мне он понравится, как любовник.

В семнадцать тридцать Алла потёрла усталые глаза и взяла в руки телефон. От Мефисто пришло новое сообщение:

«Мы встречаемся сегодня?»

Конечно, встречаемся, мой дорогой Мефисто, и только попробуй разочаровать меня. Ответив положительно, Алла ещё некоторое время смотрела на папины потрёпанные тетради.

«Я доведу твоё дело до конца», − прошептала она.

«У памятника Пушкину удобно?»

Алла фыркнула. Ладно, проверим эрудицию.

«Удобно у памятника Островскому в семь»

В ответ быстро – он не успел погуглить − появился улыбающийся смайлик и «жду тебя там, красотка»

«Да уж, разнообразием мужчины не отличаются», − сказала Алла и, пританцовывая, отправилась к шкафу. Сегодня она наденет всё самое сексуальное. И если Мефисто окажется таким же страстным, как на фото, не стоит тратить время на ухаживания.

Глава 28

Это было мучительное путешествие во всех смыслах. Здоровый и больной. Сильный и слабый. Любимый и нелюбимый. Евгения смотрела в окно, , что переоценила себя. Присутствие Александра расставило всё по местам. Она не сможет выполнить обещание и выйти замуж за Григория, пусть он даже граф Воронин. И став его женой, она сможет жить в Петербурге и для неё будут открыты все дома. Образ жизни, который казался Евгении недосягаемым, станет для неё обычным. Но не надо ей этого всего. Для неё на первом месте любовь. Но её никто не любил.

Очень хотелось сойти с поезда. Невыносимо смотреть, как Александр помогает Григорию. Как-то в глазах Гриши промелькнула ненависть, которая тут же погасла, а на светлых ресницах задрожала слезинка. Он тут же отвернулся к стене, отказавшись от обеда. Здесь, в трясущемся поезде, он был ещё более уязвим, чем в госпитале.

Евгении нечем было заняться и после тяжёлой работы госпиталя приходилось очень трудно. К тому же Александр был рядом, только руку протянуть и коснёшься его. Это была та еще мука, она и хотела с ним расстаться и считала часы до расставания.

Но эта ночь была последней. И завтра её официально представят, как невесту достопочтенной семье Ворониных. Евгения всхлипнула и поднялась. Прислушалась. Вокруг спали. Взяла саквояж с вещами. Прошла по коридору в конец вагона. Поезд шёл очень быстро, она потянула на себя дверь, и её чуть не сдуло ветром.

− Нет! – послышалось сзади, и чьи-то крепкие руки оттащили её за талию. – Да что же это такое?!

Поезд качнуло на повороте, и она упала, если бы Александр не поддержал её. Некоторое время они стояли обнявшись, пока Александр не отстранился, вглядываясь в её лицо.

− Женечка, это не выход. Ну что с тобой? – он опять, как в былые времена, перешёл на «ты».

Его глаза были совсем рядом. Его губы. Нет, её разорвет, если она не скажет. Пусть презирает её. Она прижалась губами к его губам, голова закружилась, и она вырвалась из его рук, больно ударилась спиной и выдохнула:

− Выхода нет. Я люблю Вас.

Александр смотрел, не мигая. В глазах растерянность и сочувствие. Но не любовь. Напрасно Евгении казалось, что она ему нравится.

− Я …. даже не знаю, что сказать. Это так неожиданно.

Евгения изо всех сил сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Какой позор. Как же теперь в глаза ему смотреть. Какой стыд!

− Извините, вырвалось. Я больше не могла. Считайте, что ничего не было. Я пойду.

− Погодите, − Александр нахмурился. – Я ничего не понимаю. Зачем Вы собираетесь замуж? Я видел, как Вы смотрите на него. Вы вовсе не обязаны связывать свою жизнь. Этого нельзя делать из жалости. Вы только унизите его. Исковеркаете себе жизнь.

Евгения, закрыв глаза, чтобы не видеть Александра, чуть раскачивалось из стороны в сторону в такт поезду, обняв себя руками.