выставил перед собой ладонь, налившуюся белым сиянием, и с неё сорвались едва видимые косички энергетических потоков. Они закрутились вокруг своей оси, сплелись в полупрозрачный шар, который подплыл к Никите. Не зная, как поступить, молодой волхв, в свою очередь, тоже вытянул руку. Шар на мгновение застыл, оценивая его силу и потенциал, а потом лёг в раскрытую ладонь. Тавро Велеса зажгло расплавленным металлом, но лишь на мгновение. Видимо, соперничающие энергии научились ладить друг с другом и разделять «сферы влияния». Перунова благодать тоже была не ласковым тёплым ручейком. Энергетические каналы получили невероятный переизбыток первородной Силы, и Никите с трудом удалось сдержать стон. Он лишь скрипнул зубами и сжал ладонь в кулак до хруста в суставах. Зато медальон, подаренный когда-то мезенскими Главами, отозвался приятной вибрацией и мгновенно стабилизировал баланс негативной и позитивной энергий. Храмовник, не отрываясь, смотрел на него. Потом едва заметно кивнул.

«Это была проверка, — озарила Никиту мысль. — Печать Велеса очень смущает Жрецов; они до сих пор не знают, как я справляюсь с разнородными энергиями. А ведь у меня ещё и демоны инфернальных пустошей в загашнике находятся. Видимо, Перунов подарок эти хитрецы подсунули с целью выжечь 'гадость».

В холле воцарилась тишина. Никита улыбнулся, хотя ему очень хотелось выпустить Зверя и показать, что только он решает, с кем идти по тропе грядущего. Храмовники-то всё прекрасно знали, но ожидали именно такой реакции. Опять же, сколько других смыслов хранители Алтаря вкладывали в эту проверку, знали только они.

— Я рад, что вы присоединились к Собору, отцы, — поклонился в ответ Никита, и тут разом все облегчённо вздохнули. Князь прошёл какую-то проверку, обуздав свои страсти и желание высвободить Силу, чтобы показать, с чьей помощью и как он будет править Орденом. — Прошу вас пройти в зал.

Вологодский храмовник подмигнул ему, когда прошествовал мимо, но так, едва заметно, словно не хотел, чтобы соратники увидели доброе расположение Жреца к Князю. Ведь по всем канонам Хранители должны оставаться над страстями земными и не показывать свои симпатии к тому или иному собрату по оружию. Наверное, исключения бывают…

Кинозал постепенно заполнился. Никита поднялся на сцену, где стоял журнальный столик с двумя бутылками воды и стаканом. Тяжёлые тёмно-красные портьеры скрывали за его спиной белый прямоугольник экрана, мягкая подсветка не слепила глаза, а сам зал находился в полутьме. Почти все места были заняты сподвижниками. Но самое интересное — храмовники-жрецы не стали садиться, а расположились по периметру зала. Кузьма Мещерин дал команду закрыть двери и выставить охрану.

— Закладки отследили? — спросил Никита. Акустика, на удивление, оказалась приличной, не приходилось даже напрягаться, но простенькая магоформа позволила усилить голос, чтобы задние ряды тоже слышали без напряжения.

— Камеры и подслушивающие устройства блокированы, — доложил Кузьма, присаживаясь на стул в основном проходе. — Нашли с десяток.

Никита кивнул. Понимал, что желание ИСБ подслушать, о чём будет идти речь, перевешивало все разумные доводы. Меньшиковы до сих пор опасались, чем станет заниматься Орден Гипербореев, не пойдёт ли по пути конфронтации с легитимной властью. С другой стороны, а зачем им столь явные попытки выяснить тайны, если здесь присутствует государственный чиновник высокого класса. Сумароков в любом случае будет вынужден доложить императору о прошедшем Соборе.

— Не тратьте попусту свои силы, — гулко проговорил тот самый Жрец, пославший «подарок» Перуна Никите. Он вышел к сцене и поднял руку, словно давал сигнал остальным собратьям. В то же мгновение из наверший посохов храмовников заструились, поднимаясь к потолку, волны серебристого света. Сплетаясь между собой, они образовали купол, меняя материальную структуру зала. Много чего Никита повидал за последнее время от Хранителей, но с таким фокусом никогда не встречался.

Стены зала деформировались, оплывали и исчезали, как и кресла, как и сцена, на которой стоял Никита. Сотня с лишним человек стояла на огромной поляне, окружённой вековыми дубами. Судя по едва сереющему небу и капелькам звёзд на нём, сменившему чернильную темноту на предрассветные сумерки, скоро горизонт осветится поднимающимся солнцем.

Перед ним стояло воинство, блестя мастерски сплетёнными кольчугами, а Целители, облачённые в белоснежные одежды, с интересом поглядывали друг на друга. Никита выцепил взглядом Любаву, которая в длинном платье и в налобной повязке с сакральной вышивкой не отрывала от волхва восторженных глаз. Да уж, придётся загрузить её работой, чтобы никаких опасных мыслей не возникало. А то триумвират баронесс Назаровых скушает девушку, несмотря на редкую (пока) в клане специализацию. Хотя… дети Целительницы от Универсала могли стать носителями уникальных возможностей.

— Мы вне времени и пространства, — взявший на себя роль старшего тот самый Хранитель подошёл к Никите. — Можно начинать.

Никита вдруг обнаружил себя стоящим в богато расшитом плаще, под которым была кольчуга, опоясанная широким кожаным поясом с металлической бляхой. Слева висели ножны с торчащей из них рукоятью меча. Что ж, атрибуты соответствуют моменту.

— Собратья, не привычен я говорить пафосные речи, да и не нужны они сейчас, — поняв, что его голос слышен всем, Никита ободрился. Не придётся напрягаться. — И так все знают, какие события повлияли на наше решение реанимировать Орден. Я успел пообщаться со многими уважаемыми Воинами и Хранителями, выяснил, чего нам не хватает, чтобы стать той силой, которая приводила в трепет всех врагов земли Русской.

Он оглядел притихших людей и продолжил, стараясь раскрыть свои мысли без излишней запутанности, вколачивая их как гвозди в стену:

— Орден разобщён, каждая структура действует на свой страх и риск. Хранители взвалили на себя функцию защиты Храмов, отдалились от собратьев, не укрепляют дух воинства в той мере, которая нужна всем, кто держит оружие в своих руках. Целители, боясь потерять свои навыки, переходят на государственную службу, что не запрещается, конечно же, но перестали готовить себе смену, боясь передать тайные знания студентам, не имеющим никакого отношения к Ордену. Кто им мешает набрать учеников из Родов, имеющих «гиперборейскую» печать? Сколько осталось Целителей?

— Десять Родов, — подсказал ему старец, стоящий по правую руку. Кажется, его совершенно не огорчили слова Никиты о собственных промахах. — Каждый Род подготавливает одного-двух сильных врачевателей в одном поколении, но большинство уходит в гражданские институты, ты прав, Князь. Навыки, данные им богиней Живой, теряются.

Волхв кивнул. Он видел, что слова Хранителя слышат все. Затем продолжил, когда тот замолчал:

— Воины… Нас, конечно, больше. И Дар, которым мы владеем, даёт возможность быстро освоить искусство простого и магического боя. Благодаря этому мы