Шрифт:
Закладка:
Как водится, при такой чисто боевой обстановке, праздник вышел на славу. Наш американский военный агент, находясь «на взводе», сказал даже задушевный спич по-английски, и когда я с ним спел дуэтом «Sweet Marie»[35] (распространенный американский романс), то американец пришел в неописуемый восторг и уверял, что в противоположность всем американцам, его симпатии принадлежат всецело России.
Характеристика китайцев
Нельзя не воспользоваться этим временем сравнительного «отдыха», чтобы не ознакомиться ближе с китайским населением, его культурой, жизнью, характером населенных пунктов и т.д. Ведь мы живем и действуем среди них; как не сказать о них хоть несколько слов!
Раньше всего нас поражала культура земли: вся Южная Маньчжурия представляет собою настоящий цветущий сад; нигде не видно и пяди пустопорожней земли; все возделано и тщательнейшим образом обработано. О характере обработки китайских огородов, окружающих деревни, сказано было выше, но и поля возделаны также весьма тщательно; несмотря на то, что в районе нашего расположения деревни почти совершенно опустели, а оставшееся кой-где мужское население как бы издали сторожит лишь свои фанзы и совершенно не занимается полевыми работами, – все же на полях нигде не видно сорной травки, все подчищено и выполено.
От командующего армией было распоряжение не препятствовать китайцам собирать урожай с полей, который везде вполне созрел. Всюду куда ни хватишь глазом необозримые поля гаоляна и чумизы, но снимать с полей никто не думает; только фуражиры наших войск целыми командами с обозами собирают с полей, обращая все в фураж для лошадей. Платить никому не приходится, потому что если бы такое благое намерение и пришло кому в голову, то он не знал бы кому платить – за отсутствием, в большинстве случаев, хозяев этих полей. Сколько экономии при таких случаях должна бы получить наша казна, если принять во внимание, что фуражные оклады отпускаются чудовищные – по рублю в день на лошадь – и даже пехотному полку отпускается на фураж около 400 руб. в день, из которых он едва ли тратит и десятую долю.
Затем поражает богатство и сравнительный комфорт построек. Даже в заброшенных медвежьих углах Южной Маньчжурии, в гористых местах, лежащих в стороне от больших торговых трактов, встречаются в деревнях богатые фанзы из жженого кирпича с богатыми резными рамами на дверях и окнах и высокие узорчатые кирпичные стены. В домашней обстановке встречается претензия на комфорт и роскошь, конечно, с точки зрения китайского вкуса. Такие фанзы принадлежат обыкновенно местным кулакам, рядом с которыми немало бедноты и нищеты; но достаточно, что и у деревенского жителя, кто бы он ни был, есть потребность в комфорте.
По соседству с «моим домиком»[36], в расстоянии около одной версты, в дер. Уенченпу, находилась, например, фанза, в которой можно было видеть богатые зеркала в роскошных резных рамах из сандального дерева, стоимостью не менее 1000 рублей за зеркало, – масса богатой бронзы, разнообразный фарфор и т.п. Правда, это была фанза исключительная[37], принадлежавшая «родственнику императора», как гласила китайская надпись на стене; но достаточно того, что такие фанзы встречаются в деревнях.
Входные ворота во всех китайских домах имеют совершенно одинаковую форму и называются па-мынь, так как имеют такое же начертание, как: иероглиф па – π; такую же форму имеют ворота во всех храмах в Японии, а также и в буддийских дацанах (монастырях). Дом зажиточного китайца всегда делится на несколько половин, в зависимости от числа жен. Главную часть обстановки комнат составляет идущая вдоль стен широкая нара, под которой проходит «кан», или печка, напоминающая в нашем крестьянском быту «лежанку»; топка находится снаружи; теплота собирается и удерживается в кане; вследствие этого зимою температура в комнате крайне неравномерная: на кане нестерпимая жара, а посреди комнаты вода замерзает. Оконные рамы большею частью значительных размеров, но только у очень богатых вставлены в них стекла; в большинстве же случаев стекло заменяется промасленною бумагой. Предметы украшений, встречаемые, конечно, лишь в богатых домах, обнаруживают полнейшую безвкусицу и особый взгляд на потребности европейского комфорта: нередко встретить в доме богатого чиновника или купца 5—8 стенных часов в одной комнате, несколько висячих ламп, которые, однако, никогда не зажигаются; стенные зеркала, подвешенные так, что надо уцепиться за потолок, чтобы увидеть в них свою физиономию, и т.п. На кане ставятся невысокие столики, вокруг которых и садятся, поджавши ноги.
В отношении костюма и внешнего вида китаянок необходимо отметить следующую особенность, представляющую в этом отношении большое сходство с японками: как бы ни был убог и жалок костюм китаянки, прическа на голове всегда очень затейлива и в полном порядке, с разными булавками, а иногда и бумажными цветами; нередко встретить китаянку на полевых работах в невозможных отрепьях, но непременно с густо намазанными и тщательно причесанными волосами, напоминающую вполне нечто вроде голого франта в цилиндре. Молодые, да и зрелые, и перезрелые китаянки употребляют в большом количестве румяна и белила. Уродование ног среди сунгарийских китаянок[38], как и в Мукденской провинции, не принято; но со времени заселения этого края выходцами из восточных и южных провинций Срединного Китая встречаются во многих селениях франтихи с маленькими уродливыми ножками, которым начинают подражать и местные уроженки. Замечательно, что этот дикий обычай уродования ног почти вывелся среди женщин высшего и даже среднего круга, в котором прекрасная половина имеет возможность предаваться «dolce far niente»[39] хотя с уродливыми, негодными для ходьбы, но изящными ножками; тогда как женщины низшего класса, которым ноги очень нужны в поисках за добыванием насущного пропитания, продолжают и по настоящее время уродовать до крайности свои ноги. В 1895 году мне пришлось видеть в Гонолулу высадку китайских переселенцев, среди которых было немало женщин; нельзя было без жалости смотреть на бедных китаянок с козьими копытами вместо человеческих ног, с которыми они не могли не только двигаться, но и устоять на месте на слегка качавшемся судне без посторонней помощи.
Мне приходилось уже знакомиться с китайцами в Маньчжурии во время своей поездки по этой стране в 1895 году; коснусь поэтому характеристики китайцев, основанной и на прежних наблюдениях[40].
Китайцы – народ очень гостеприимный, но лишь с казовой стороны, то есть щедры на угощение лишь людей нужных, от которых можно ожидать реванш в той или иной форме. Искреннего, радушного гостеприимства к иностранцам нет, да и быть
