Мэри-Энн присела в поклоне.

Королева ласково потрепала ее по руке и сделала знак Лансу следовать за собой. Она рассекала воздух гордо и стремительно, как каравелла. Ночной халат казался парадной мантией. Но приветливое выражение на лице Джиневры погасло, едва она отвернулась от служанки.

— Видишь светлые волосы и лицо как у лошади — три шанса из пяти, что имя будет Мэри, — королева покусала ноготь. — Через два часа весь дворец будет знать, что ночью в коридорах видели Ланселота и королеву неглиже… Прекрасно, пусть считают, что мы любовники, — сказала она. — Это купит нам время.

Ланс вздрогнул и не нашелся, что сказать.

Они прошли несколько поворотов и остановились в проеме одной из лестниц. Королева вдруг замерла, рассматривая пастораль в тяжелой раме. Она нажала на тусклый завиток — и за картиной открылась дверь.

Это была тесная комната, похожая на костюмерную или склад.

Ланс смотрел, как Джиневра сдергивает с полок одну из заранее упакованных сумок и проверяет содержимое — деньги, включая разменную мелочь. Аптечка. Документы на разные имена. Все, нужное для того, чтобы изменить внешность и скрыться.

Джиневра распахнула шкаф. Там была одежда, мужская и женская — от парадной до самой простой. Парики на болванках. Какие-то шляпы.

Джиневра защелкала плечиками, перебирая наряды, и вдруг зарылась лицом в ткань, обнимая костюм, как обнимала бы человека. Плечи ее задрожали. Ланс протянул было руку, чтобы погладить ее по спине, успокаивая, но не решился.

Ему было мучительно неловко. Он вообще не должен был видеть этого всего.

Наконец, Джиневра выпрямилась и вытерла глаза.

— Артур настоял, чтобы все это было подготовлено, — грустно сказала она. — Он ведь вырос во времена смуты, знаешь. И мне всегда казалось, что это такая игра — нарядиться в простых людей, улизнуть из дворца, отправиться бродить по городу… отправиться танцевать где-нибудь на реке, пить какую-нибудь дрянь в дешевом кафе, смотреть на звезды… Мне казалось, что это так весело… Что можно плясать всю ночь напролет, позволить себе потерять голову… — Джиневра тяжело вздохнула. — А потом он вставлял в споры с советом замечания из тех, что услышал на реке от лодочников или проговаривался, что мне полезно знать, как выдать себя за кого-то «из простых». И он так ухмылялся, будто нам по десять лет и мы играем в воров и сыщиков. Но это никогда не была только игра. Он хотел, чтобы я умела прятаться, — она сжала губы. — Только я не буду, — Джиневра сдернула с вешалки красное платье. — Отвернись.

Ланс отвернулся и стал смотреть на дверь. За его спиной что-то шуршало и звякало. На деревянной поверхности медленно проявлялся бледный утренний луч. Ланс стал считать секунды, стараясь сосредоточиться на собственном голосе.

— Можешь поворачиваться.

Перед ним стояла Джиневра в красном платье, в черном жакете и лихо заломленной шляпке. Тень от полей скрывала следы от ночной усталости. Губы пламенели, как цветок.

Ланс ошеломленно моргнул. Королеву не просто нельзя было не заметить — ее нельзя было бы не заметить с самолета.

Джиневра посмотрела на него и весело оскалилась.

— Сколько времени нужно, чтобы подготовить самолет? — спросила она.

— Стандарт — пятнадцать минут, — сказал Ланс.

— Отлично. — Она указала ему на невзрачный черный аппарат, притулившийся в углу каморки. — Отдай распоряжение.

Ланс набрал нужный номер, вслушиваясь в жужжание диска. Дежурный взял трубку мгновенно.

— Подготовьте борт 001 к взлету, — сказал Ланс. — Королевский приказ.

Наружу из каморки шел узкий извилистый переход, едва освещенный тусклыми лампочками. На официальной карте дворца его не было. Ланс попытался представить расположение — получалось, что проход встроен в стену между залами. Воздух был затхлый. В паре мест Лансу пришлось протискиваться боком. Наконец, они уперлись в невзрачную металлическую дверь.

— Ланс, я… Джиневра замешкалась, пытаясь повернуть тугое реле. — Я должна предупредить тебя. То, что мы затеваем — это рискованно. Это как… как маятник. Насколько тебя любили — настолько тебя будут ненавидеть. И если… если у нас ничего не выйдет, ты уже не сможешь вернуться.

— Это важно? — спросил Ланс.

Джиневра вздохнула.

— Для тебя, наверное, нет.

— Моя верность принадлежит королеве, — сказал Ланс.

Джиневра бросила на него взгляд через плечо:

— Без короля и государства я могу очень быстро перестать быть королевой, Ланс.

— Не для меня.

В замке что-то щелкнуло. Джиневра ткнулась в дверь плечом, но безуспешно. Ланс поставил сумку с ее вещами на пол, уперся ладонями в холодный металл над ее головой и толкнул. Дверь неохотно поддалась. Ланс вылез наружу и оказался в полупустом гулком помещении. Он узнал один из ангаров.

Ланс наклонился и помог выбраться королеве. Пожатие у нее было крепким, и он опять мимолетно удивился, что она на самом деле состоит из плоти и крови.

Сзади раздался грохот. Ланс вскинулся, заслоняя собой королеву — но это был всего лишь рыжеватый механик, зашедший за инструментом и при виде гостей уронивший разводной ключ.

— Доброе утро, Эдди, — сказал Ланс. — Все готово?

— Так точно, — выдавил механик.

— Тогда ведите, — светским тоном предложила королева.

В основном ангаре, просторном и гулком, как собор, суетились дежурные. Борт 001 был восьмиместный, стремительный, но громоздкий. Его нельзя было выкатить на поле вручную. Взлетная полоса начиналась непосредственно от входа. Механики, издалека похожие на муравьев, распахивали ворота. Королева шла, цокая каблучками и улыбаясь, как ни в чем ни бывало. Ланс шел за ней и чувствовал, как их провожают взглядами — будто лучами прожекторов. Ему показалось, что он слышит, как трескается бетон, и трещина отделяет его от бывших товарищей. С таким же звуком трескались стены в Городе Солнца. Усилием воли Ланс отогнал воспоминание.

Перед тем, как взойти по трапу, Джиневра развернулась, притянула Ланса к себе и прижалась губами к его губам, холодно и безрадостно. Это было тяжелее любого сна и любого пробуждения.

Ланс вдруг понял, что это и есть его мечта. Его сбывшаяся мечта. Ему стало горько.

Мелькнули округлые икры, изящные щиколотки, алые каблуки. Ланс с усилием взял себя в руки и заставил себя подняться следом.

Знакомая обстановка придала Лансу уверенности. Он занял место пилота. Открыл окно и высунулся наружу. Ему показалось, что Эдди, ждущий его приказа, готов сплюнуть.

Все не так, хотел сказать Ланс, это не то, что ты думаешь. Он подавил это желание. Королева не может ошибаться. Если она решила, что так будет правильно — значит, это так. Ланс сглотнул.

— От винта! — крикнул он.

Взлетная полоса бежала им навстречу. Самолет дрогнул и оторвался от земли. Внизу мелькнула башня и флаг с драконом, обозначающим королевское присутствие во дворце.

Ланс поднял самолет выше. Он столько раз проделывал эти движения, что ему совсем не приходилось думать. Тело действовало будто само по себе — руки сжимали штурвал, ноги нажимали на педали, глаза следили за приборами. Сам Ланс будто парил где-то чуть позади собственного затылка. Все это происходило будто не с ним.

У помады, оставшейся на его губах, был сладкий запах и неестественный вкус. Ланс попытался понять, какой именно. Самолет повело, он дал левой ноги, выравниваясь. Мотор гудел, как рассерженный шмель. Воск, понял Ланс, и ему удалось совместить себя-пилота и себя-наблюдателя.

Он стер помаду с губ. На ладони остался алый след.

— Это было необязательно, — тихо сказал Ланс.

— Наверное, — ровно сказала Джиневра.

Ланс покосился на нее. У женщины, сидящей рядом с ним, было безрадостное и отчаянное лицо.

Лансу захотелось как-то ее утешить.

— Король все равно не поверит, — сказал он.

— Этот — не король, — отрезала королева. Ее голос дрогнул от отвращения. — Он не должен знать, что я догадалась, кто он. Он не Артур. Он поверит. А Артур… — она обхватила себя за плечи. — Нас всегда было трое — я, он и Камелот. Он поймет.

Но на последней фразе голос ее дрогнул, и Ланс понял, что она далеко не так уверена, как хочет казаться.

— Я его верну, — сказала Джиневра. — Я… — она закусила прядь волос. — Я его верну. Я не знаю, как. Я не знаю, откуда, но я его верну.

Ланс поднял самолет выше слоя облаков. Белое поле скрыло от них землю. Вокруг были ледяные синие небеса. Королева вскинула руку, заслоняя глаза от блеска. Сверкнуло золотое кольцо.

— Мы вернем, — тихо поправил Ланс. — Вам не придется делать это в одиночку, Ваше Величество.

Джиневра