меня задерживали, пытаясь отвлечь от вопросов. Я замерла у стены. Осталось надеяться, что они не пойдут этим путем, иначе мне крышка. Почему-то я сомневалась, что кто-нибудь из учителей оставил свои кабинеты незапертыми, чтобы я могла спрятаться, а я еще не научилась вскрывать замки.

Обрывки разговора доносились до меня из динамиков, и я не обращала особого внимания, пока они не произнесли мое имя.

Что за…?

Придвинувшись ближе, я напрягла слух, чтобы разобрать больше слов.

Это говорила женщина. Ее голос был приглушен, поэтому мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что это. Но, конечно же…

— Ты обещал мне! Ты сказал, что эта шлюха не встанет между нами, — заныла Клодетт. — А теперь посмотри. Я гребаный социальный изгой, и все благодаря ей. Золушку нужно поставить на место раз и навсегда.

Отлично. Только не говори мне, что я только что влезла в любовную ссору между ней и Рафом. Как раз то, что мне, блядь, было нужно. Хотя, с другой стороны, Раф помнит, что бои вот-вот начнутся, и, надеюсь, быстро все уладит.

Раздался характерный звук потасовки, затем Клодетт испуганно взвизгнула, одновременно с этим раздался громкий удар. Неужели Раф только что впечатал ее в стену? Что за черт?

Я ненавидела эту сучку, но я была более чем готова воздать этому высокомерному придурку по заслугам, если он избивал свою девушку. Я тихонько высунул голову из-за угла, чтобы оценить ситуацию.

Святое. Блядь.

Клодетт вообще не спорила с Рафом.

— Не смей снова угрожать Вайолет, — прошипел ей Алекс, его рука обхватила ее за горло, а лицо было в нескольких дюймах от ее лица. — Тебе повезло, что тебя не наказали более строго за тот трюк, который ты выкинула с Брэндоном.

Меня чуть током не ударило от шока. Я никогда раньше не видел у Алекса такого убийственного взгляда, и от этого у меня мурашки побежали по коже. Нехороший озноб.

— Более жестоко? — Клодетт взвизгнула в ответ, казалось бы, не обращая внимания на руку, сжимающую ее горло. На самом деле, она немного подтолкнула к этому. — Раф пытался разорвать нашу помолвку из-за этой шлюхи! Ты хоть представляешь, через какое дерьмо мои родители заставили меня пройти на этой неделе, пока они не смогли обеспечить соблюдение соглашений о помолвке?

Алекс обнажил зубы в том, что, вероятно, должно было означать улыбку. Это было похоже на волка, готовящегося разорвать кого-то в клочья. — Но это было исправлено, и ты снова стала будущей королевой Швейцарии. Так что не облажайся. — Он прорычал ей эти слова, и я увидела, как согнулось его предплечье, когда он усилил хватку на ее горле.

На ужасающий момент Клодетт подавилась и стала хватать ртом воздух. Затем он ослабил хватку, и она застонала так громко, что я чуть не покраснела. Она только что кончила?

— Все, что мне нужно, это еще несколько недель, чтобы все закрыть. Вайолет уже наполовину влюблена в меня, а смерть Жасмин — мой последний шанс.

Я задохнулась от своего замешательства, оно заполнило мою голову, пока я не почувствовала, что вот-вот взорвусь. Последний шанс для чего?

Клодетт кашлянула, и ее голос прозвучал хрипло, когда она ответила.

— Может быть, тебе не стоило тогда убивать эту суку. Я слышала, она уже была беременна.

Рука Алекс ударила в стену рядом с ее головой, достаточно громко, чтобы эхо разнеслось по коридору, и я, блядь, затряслась от гнева. Маленькие информационные бомбы взрывались в моем мозгу, и я начала видеть красным.

— Чьим-то чужим ребенком, — выплюнул Алекс. — Я больше не повторю этой ошибки. Сестра Реллер не будет вмешиваться в противозачаточные средства Вайолет, пока я не заручусь ее полной лояльностью. Тогда, и только тогда.

Жалобно заскулила Клодетт, теребя футболку Алекса.

— Но, детка, меня тошнит от мысли, что ты трахаешься с этой шлюхой из трейлера. Разве ты не можешь просто запереть ее и использовать ЭКО, как это делают сибиряки?

Желчь подкатила к моему животу, и мне пришлось зажать губы рукой, чтобы удержаться от рвоты на пол. Что, черт возьми, на самом деле происходило прямо сейчас? Похитили ли тело Алекса? Было ли это репетицией пьесы? Потому что этого не могло быть на самом деле. Ни за что. Ни за что, блядь, этого не могло произойти.

— Сибиряки ничем не лучше животных, — усмехнулся Алекс. — Мы умнее этого, и пресса любит сообщать о счастливых концовках голосования за принцессу. И на этот раз победительница станет королевой. Моя королева. Вайолет будет моей женой; никогда, черт возьми, не забывай об этом, Клодетт.

Трахни меня. Трахни меня. Все это было притворством? Контроль над рождаемостью? Он говорил о том, что бы намеренно обрюхатить меня? Готовил ли он меня к тому, чтобы я стала его — королевой, она же племенная кобыла? О черт. От этой мысли я чуть не упала в обморок.

Какой. Же. Тупой. Я. Была.

Все предупреждали. Все, черт возьми, предупреждали меня. Все. Но я глупо игнорировала их, потому что мне нужно было следовать зову своего сердца. Какого хрена на самом деле?

Теперь Клодетт наклонилась к нему, ее рука лежала спереди на его джинсах, когда она поглаживала его промежность. Она что-то шептала ему на ухо, но я больше не хотела слушать.

Мое запястье загудело, и я сделала два нетвердых шага прочь от угла, чтобы проверить это.

Ангел: тик-так, новичок. Бой вот-вот начнется.

Дерьмо. Дерьмо.

Я провела по своим щекам тыльной стороной ладони и обнаружила, что они мокрые. Очевидно, когда мое сердце начало разбиваться, у меня тоже потекли слезы. Я даже не заметила из-за выворачивающей наизнанку боли от предательства Алекса.

Алекс и Клодетт все еще разговаривали, но их голоса становились все более отдаленными. К моему облегчению, когда я снова высунула голову из-за угла, они исчезали в противоположном направлении. Вероятно, направлялись в его комнату в общежитии, чтобы потрахаться.

Мой желудок скрутило, а сердце, блядь, сжалось до физической боли.

Я не могла поверить, что была такой неудачницей.

Мое запястье гудело.

Ангел: Думаю, в конце концов, ты только лаяла и не кусалась. Какой позор.

Нет. Ни за что, блядь. Моя ночь не собиралась заканчиваться так.

Быстрая проверка времени показала, что у меня есть две минуты до начала боя. Я все еще могла бы успеть, если бы поторопилась.

Еще раз проведя по щекам и надеясь, что мой дымчатый макияж не растекся до половины лица, я вошла в теперь пустой холл и нашла лампу, которую Раф обвел на фотографии. Мне потребовалось всего десять