жестко, как это делаю я сейчас с его ртом. Утробный рык удовольствия заставил меня чувствовать сладость мимолетной власти над ним. Как приятно осознавать, что его напускное хладнокровие и железная выдержка летят к чертям от меня.

Одной рукой Кичиро держит меня, а другой накрыл мою грудь и с нескрываемым удовольствием наблюдает, как я вздрагиваю от каждого движения его пальцев. В глазах пляшет огонь страсти, а моя задница упирается в его твердое и немалое мужское достоинство.

А это штуковина в меня точно влезет? Он же огромный! Даже смотреть не надо, я просто это чувствую!

Вдруг рука, что была на груди, медленно начала скользить вдоль моих изгибов к промежности. Миллиметр за миллиметром он достигает заданной цели и, запустив пальцы под мою длинную юбку с разрезом на боку, вовсе умудряется одним движением преодолеть тонкую ткань трусиков.

– Такая влажная… – прошептал он на ухо, а меня просто накрыла волна желания, которая была куда сильнее предыдущей. В этот момент стало плевать, увидят нас или нет, скажут что-то или нет. Сейчас важен только этот момент.

Ловкое движение – и я чувствую, как один его палец проникает в меня, так сладко и вместе с тем мучительно больно, потому что этого мало, хочется большего. Сделав пару движений внутри меня, он находит точку, о которой я даже не подозревала. Так нежно, но вместе с тем настойчиво давит на неё. С лица Кичиро не сползает улыбка, он получает такое удовольствие, наблюдая за тем, как на моем лице одна эмоция сменяет другую.

– Красивая, какая же ты красивая, сладкая и желанная…

Вместо ответа с моих губ срывается стон, а потом все резко исчезает… Я моргнула и встретилась с хищным взглядом драконьих глаз.

– Понравилось? – его голос звучал низким от возбуждения.

– Что это было? – спросила, немного хрипя, – Ого…

– Ментальный секс, драконы и не такое умеют, я просто показал тебе лишь часть того, что могу. Готовься, моя дорогая, когда тебе исполнится семнадцать, ровно в полночь этого дня я приду к тебе по праву первого мужа и обрушу все свою страсть, что так давно сдерживаю. Поверь, спать я тебе не дам.

Сказав это, Кичиро ушел, а я сползла по стволу дерева вниз и прокляла все на свете, что мне всего лишь шестнадцать…

Мирное время

Я проснулась с четким настроем пройти чертов вступительный экзамен. Хоть ректор и пообещал, что помощники будут зачислены, мне в это верится с трудом. Да и из желающих была я одна, сто процентов подумают, что выскочка. Уже привыкла.

Потянувшись на кровати, я решила немного поваляться. Времени еще навалом, целых два часа. Спрашивается: какого Джида бешеного я так рано проснулась?! Еще только пять утра, а начало экзамена где-то в половине восьмого. Я свернулась клубочком, накрылась с головой и, в надежде что посплю еще полчасика, закрыла глаза, но в стену, где стояла моя кровать, начали стучать, причем интервал ударов был очень характерный… «Вот, блин, они что трахаются?!» И, словно подтверждая мои доводы, раздались стоны.

– Сука… – я прошипела и встала.

– Ну-ну… – раздался голос Алукарда, – чего такая недовольная с утра? Подумаешь, люди за стеной получают удовольствие друг от друга и живут полной жизнью.

– Алукард, я тебя сейчас убью…

– Меня? За что? – спросил он. – За правду? Странная ты, однако, я же не виноват, что тебе всего шестнадцать, а соседу твоему восемнадцать. Он имеет полное право спать, когда и с кем хочет.

– Проблема не в том, что он трахается, – начала я, – а в том, что я это слышу!

– А завидовать нехорошо, – сказал Алукард.

– Без тебя знаю! – сказала и хлопнула дверью, чтобы соседи знали, что их слышно. Вышла из комнаты и, прихватив с собой полотенце и все мыльно-рыльные принадлежности, пошла в душевую комнату.

Из-за порыва гнева не заметила, что вышла в одной коротенькой футболке, которая еле прикрывала мой, не побоюсь этого выражения, шикарный зад. Когда я поняла это, уже была в ванной комнате. «Ну и пофиг! Кто сейчас, в пять утра, припрётся в душевую?»

Посмотрев на себя в зеркало, отметила, что с каждым днем мое тело становится все более женственным. Пропадает угловатость, грудь наливается и становится пышнее и красивее. Длинные ноги, тонкая талия и красивые точеные бедра. Красивая…

Вдруг перед глазами вспыхнула картина, как я сижу верхом на мужчине, моя голова запрокинута назад. А удовольствие, которое отражается на моем лице, говорит, что мне невероятно хорошо. Лица мужчины я не вижу, знаю только что брюнет, цвет кожи смуглый – такой контраст с моей белоснежной, и у него сильное и мощное тело, на его фоне я просто малышка. Я моргнула, и видение пропало… Но тело требовало продолжения, и именно здесь и сейчас! Что это было? Кто этот мужик?! Почему я хочу его?! Оттенок кожи у Кёхея золотистый, Кичиро обладатель фарфорового. Кто же это тогда? По телу пробежала дрожь от холода, это немного меня отрезвило.

Хлопнув себя ладонями по щекам, как-то вышла из ступора и пошла в душ. Включила горячую воду – не люблю, когда вода еле-еле теплая. Струйки воды побежали по изгибам моего тела… Я думала, от воды мне станет легче, но нет. Мое тело становилось только горячее и чувствительнее, показалось, что кто-то смотрит мне в спину.

Обернулась посмотреть – никого, но ощущение никуда не пропало.

– Куда с-ссс-мотри-шшшь? – вдруг раздался голос у меня над ухом, я вздрогнула и резко развернулась в сторону говорившего. Снова никого. – Какая же ты с-с-ссмеш-ш-ш-шная, Люцифер.

– Кто ты? – прошептала я.

– Обидно слыш-ш-шать это от тебя… – сказал он. – Хочеш-ш-шь с-с-сказать, что я зря пожертвовал с-с-своей жизнью ради тебя?

– Что? – удивилась я. – Пожертвовал? Кто ты?

Мне не ответили, я просто почувствовала, как невидимые руки сжали мою грудь, хотела закричать, но вместо этого с губ сорвался стон.

– Грудь всегда была твоим слабым местом.

– Оиши… – выдохнула я. Не знаю, зачем произнесла его имя с ноткой влечения.

– А говориш-ш-шь, что не понимаеш-ш-шь, кто я. – сказал он, и руки исчезли с моей груди. – Найди меня. Помоги мне.

– Что? – удивилась я, все возбуждение мигом исчезло. – Что значит найди и помоги? Что с тобой?

– Я сам не знаю, вокруг ни души, и полная темнота… помоги мне…

– Оиши? – спросила я, потому что он резко замолчал. – Ты где?

В ответ тишина, ну нормально… Пришел, сказал, помоги-спаси. А где искать и чем помочь – сказать не соизволил. Ударила кулаком об стену, обматерила все,