Звук тянет меня вперед, на верхнюю ступеньку, где я останавливаюсь и внимательно слушаю.

Нет ничего.

Если там кто-то и есть, то он молчит.

Я делаю шаг вниз.

Потом еще один, который скрипит под моим весом, и этот звук меня пугает.

За ним следует еще один скрип.

Уже не от меня.

Откуда-то из глубины подвала.

Я спешу вниз по оставшимся ступенькам в подвал, освещенный единственной оголенной лампочкой, свисающей с потолка. Подвал голый. Цементный пол. Бетонные стены. Ступени, по которым я только что спустилась, не более чем деревянный скелет.

Я делаю еще один шаг, мое поле зрения расширяется, я вижу мусор, сваленный по краям подвала. Обноски антикварного магазина миссис Фитцджеральд. Обломанные комоды и стулья без ножек и коробки, сложенные друг на друга.

К стене придвинута старомодная латунная кровать, на которой что-то лежит.

Нет.

Не что-то.

Кто-то.

Я подкрадываюсь ближе и вижу —

О Боже.

Кэтрин.

Она в той же одежде, в которой я видела ее в ту ночь, когда она исчезла. Джинсы и белый свитер, теперь в пятнах. Ее туфли исчезли, обнажая босые ноги, теперь испачканные. Струйка супа капает из уголка ее рта на шею.

Но больше всего меня пугают ее руки.

Они были подняты над ней и привязаны веревкой, обрамляющей ее запястья, к изголовью кровати. Я вижу еще веревку на ее лодыжках. Завязанная по рука и ногам, она лежит на пластиковом брезенте, накинутом на матрац.

Я задыхаюсь.

Кэтрин слышит, и ее глаза открываются. Она смотрит на меня, сначала в полном замешательстве, а потом в полной панике.

– Ааа…

Она останавливается, продолжая смотреть, ее большие испуганные глаза смягчаются, и в них появляется узнавание.

– Кейси?

Голос у нее странный. Хриплый и слегка осипший. Совсем не похоже на ее.

– Это действительно ты?

– Это я. Это я, и я собираюсь помочь тебе.

Я бросаюсь к ней, кладя руку ей на лоб. Ее кожа холодная и липкая от пота. И бледная. Такая поразительно бледная. Ее губы потрескались от сухости. Она разводит их и хрипит:

– Помоги мне. Пожалуйста.

Я тянусь к веревке, завязанной вокруг ее правого запястья. Она была крепко связана. Кожа под ней была натерта, и с веревки отслаивается присохшая кровь.

– Как давно ты здесь? – спрашиваю я. – Почему Том сделал это с тобой?

Я не могу развязать веревку, она крепко затянута. Я бросаю веревку на запястьях и переключаюсь на ноги. Веревка на лодыжках завязана также туго. Я беспомощно дергаю за узлы

Слышу шум.

Рядом с лестницей.

Неестественно громкий скрип, как будто кто-то спускается по ступеням.

Том.

Взъерошенный от бури.

Выражение его лица представляет собой смесь удивления, разочарования и страха.

– Отойди от нее, – говорит он, бросаясь ко мне. – Тебе не следовало искать ее, Кейси. Ты действительно должна была оставить нас в покое.

Я продолжаю возиться с веревкой, как будто одна решимость ослабит ее. Я все еще дергаю за узел, когда Том хватает меня за талию и оттаскивает прочь. Я дергаюсь в его хватке, пинаюсь и распускаю руки. Это бесполезно. Он поразительно силен, и вскоре кидает меня к лестнице. Нижняя ступенька касается моих икр, и я падаю на свой зад.

– Какого хрена ты с ней делаешь?

– Защищаю ее, – говорит Том.

– От чего?

– От нее.

Я смотрю на медную кровать, где лежит Кэтрин. Ее глаза остаются открытыми, она наблюдает за нами. К моему удивлению, она выглядит не огорченной, а слегка удивленной.

– Я не понимаю. Что не так с твоей женой?

– Это не моя жена.

– Она чертовски похожа на Кэтрин.

– Похожа, – говорит Том. – Но это не так.

Я бросаю еще один взгляд на кровать. Кэтрин остается неподвижной, довольствуясь тем, что мы разговариваем. Может быть, это просто слова Тома задевают меня за живое, но что-то в ней кажется неправильным. Это какая-то другая Кэтрин.

– Тогда кто это?

– Другая, – говорит Том.

Моя голова кружится. Я понятия не имею, о чем он говорит. Я не понимаю, что происходит. Все, что я знаю, это то, что ситуация гораздо более странная, чем я могла себе представить. Я должна все понять.

– Том, – я делаю шаг к нему, подняв руки, чтобы показать, что я с миром. – Мне нужно, чтобы ты рассказал мне, что происходит.

Он качает головой.

– Ты подумаешь, что я сумасшедший. И, может быть, да. Я рассматривал эту возможность в последние несколько дней. С этим было бы легче мириться, чем с этим.

Том жестом указывает на Кэтрин, и хотя я не уверена, но думаю, то, что он только что сказал, доставляет ей удовольствие. Уголки ее рта слегка приподнимаются в улыбке.

– Я так не подумаю, – говорю я. – Я обещаю.

Отчаяние наполняет взгляд Тома, когда он мечется между мной и женщиной, которую он называет не своей женой, хотя это она.

– Ты не поймешь.

– Я пойму, если ты мне объяснишь.

Я делаю еще один шаг к нему. Спокойный. Осторожный.

– Пожалуйста.

– Помнишь, что Эли рассказал нам прошлой ночью? – говорит Том испуганным, виноватым шепотом. – Об озере и людях, которые верят, что духи заперты в воде?

– Помню.

– Я думаю… я думаю, что это правда . Я думаю, что что-то было в том озере. Призрак. Душа. Что бы ни было. И оно ждало там. В воде. И что бы это ни было, оно вошло в Кэтрин, когда она чуть не утонула, а теперь… теперь оно завладело ее телом.

Я не знаю, что ответить.

Что можно сказать, столкнувшись с чем-то настолько абсурдным?

Единственная мысль, которая приходит мне в голову, это то, что Том прав. Он сошел с ума.