— Должен же я знать, смогу ли стать отцом, — без обиняков подошёл он к вопросу по-деловому.

— Ты даже ещё не посватался, — хмыкнув напомнила Ольга.

Ощущая, как с каждой минутой истончается закостенелая корка на её приставнике. Может, конечно, воображение тянется за размякшей душой и всё такое. Но даже так на сердце легко и светло — лишь бы не прекращало тянуться.

— Ты сама утверждала, что я постоянно пытаюсь на тебе жениться, — напомнил Илья.

И всю душевную благостность с неё моментально сдуло колючим ледяным ветром напомнившей о себе реальности.

Ольга выпрямила спину — он сразу насторожился:

— Что я должен знать?

Ничего — хлестнуло её наотмашь, как только в памяти вспыхнули слова Гаты: изведут его, как станет ненадобен. Неизвестно, когда в понимании Марго с Моргощем, наступит этот момент. В одном Ольга ни капельки не сомневалась: осведомлённость Ильи непременно его приблизит. А то и вовсе спровоцирует.

— Ничего, — деревянными губами отстучала она непреложную отповедь.

И осознала, что оставаться с ним больше не может. Потому что этого хотелось всё больше и больше. А ещё потому что выболтает ему лишнее. Тогда Илья непременно ринется воевать с теми, кто его так нагло использовал.

Она прыгнула в межмирье, отбежала к лестнице и вынырнула обратно. Он остался сидеть у стены.

— Я нарушу слово и уйду, — виновато предупредила обманщица фея.

— Вижу, — устало бросил Илья и спросил: — Чем я могу ещё помочь?

— Можно, я завтра не приду на работу? Мне очень надо.

— Завтра уже сегодня, — напомнил он.

— Ну, да, сегодня, — слегка подзапуталась Ольга в чехарде времени реала и безвременья межмирья.

— Я увижу тебя вечером?

— Где?

На этот раз он усмехнулся с еле заметным превосходством удачливого охотника, устроившего безупречную западню:

— В моей машине. В ней ты уже побывала. Тогда будем считать, что твой обман аннулирован.

Нет, я не приду — приготовилась, было, твёрдо ответить рассудочность.

— Я приду, — опередил её безмозглый язык.

Дом встретил её тишиной. Ветка спала, упав на кровать одетой — видимо на секундочку — и мгновенно отключившись. Бабуленька дремала в кресле, уронив книгу на пол, а голову на плечо. Где подушкой ей послужили три свернувшихся в клубок домашних духа. В кабинете Нешто, Бельмондошка и Дворовой — затаив несуществующее дыхание — пялились в монитор, прилипнув ушами к еле-еле шуршащим колонкам.

Ольга приняла душ, хотела прилечь хотя бы на пару часиков, но тут вернулся дед. Прошёл сразу на кухню, включил чайник, завозился в холодильнике. И она отчего-то не смогла оставить его в одиночестве.

— Поговорили? — закрыв за собой дверь, прислонилась к ней спиной внучка.

— Поговорили, — задумчиво пробормотал он, выкладывая на стол колбасу и овощи.

— Она рассказала о себе?

— Смотря, что ты имеешь в виду, — вопросительно зыркнул на неё полковник, нарезая хлеб. — Будешь?

— Давай, — поняла Ольга, что сон откладывается, присела к столу, получила второй нож и взялась за помидоры. — Я имела в виду то, что она не игошка.

— И не Шанель, — подтвердил он. — Что ты ещё знаешь?

— Что Марго уничтожила двух Сумерл. Самых древних и могучих. Осталось ещё три: она, Гата и какая-то третья. Марго из них самая старая и, соответственно, самая сильная. И Гата решила не ждать, когда её спровадят в небытие. Для чего и взялась нам помогать.

— Оно и настораживает, — покивал дед, пластая колбасу толстыми кусками, что так не нравилось его супруге.

— Я думала об этом, — согласилась внучка. — Но так и не придумала причины, по которой Гата потом захотела бы разделаться и с нами. Мы ей не соперники. Наши интересы в межмирье никак не пересекаются.

— А что ты знаешь о её интересах? — задал полковник резонный вопрос, сооружая пирамидальный бутерброд. — Мы даже не знаем насущного: зачем парочка мар-моров взяла нас в оборот. Хотели бы убить, давно бы прикончили. Не дав нам времени на разведку, закрепление на местности, поиски двойников дома и очага.

— Знаешь, у меня тут возникло подозрение, что без нас они что-то не могут сделать, — поделилась Ольга своими размышлениями. — Возможно, добыть одного из ледагашек. Или…

— Я тоже подозреваю именно это, — не дослушал дел остальные гипотезы. — Не зря они дали нам восстановить очаг. Его защита была смехотворной. Даже этот их карнавальный змей.

— Может, уничтожать нас всех и не входило в их планы, — согласилась Ольга и с этим, но возразила: — А, если только кого-то из нас? Чтобы ослабить остальных. Или вообще оставить кого-то в одиночестве. А потом принудить что-то сделать: с одиночками это всегда проще.

— Оставить в одиночестве тебя, — сощурился на неё дед.

— Я тоже так думала поначалу. А потом вдруг засомневалась.

— Поясни, — приказал полковник, проверяя, как заварился чай.

— Нам слишком тычут в нос какими-то мифическими чувствами Моргоща ко мне, — приступила Ольга к исполнению приказа, заодно выставляя на стол кружки. — Тебе не кажется, что от них попахивает театральщиной?

— Воняет на весь гарнизон, — усмехнулся Степан Степаныч, знавший толк в мужских обещаниях жениться.

— Ты сам учил: если что-то или кто-то постоянно на виду, всё самое интересное у него в тылу. Ну, я и заглянула ему в тыл.

— Своему колдуну? — просто не мог удержаться полковник от армейской шуточки.

— Сколько раз говорить! — рассердилась Ольга. — Никакой он не мой!

— Фу!

Это не было оценкой моральных качеств соискателя её руки — просто командой «отставить».

— Прости, я устала, — плюхнувшись на стул, повинилась непочтительная внучка.

— Все устали, — принял извинения дед, но потребовал: — Нужно закончить. Дело важное. И, как утверждает Гата, уже срочное. Она, к сожалению, не знает, что затевает её подружка Масатка. Но, поскольку эта сучка носится со своей затеей не первый век, дело пахнет керосином. Тем более что это не первый её подход к снаряду. А наши предшественники не первые, кто погиб, но всё-таки не дал Марго осуществить свою затею. Мы в этой череде смертников уже четвёртые за семьсот