не видела! – Ты ответишь мне, шлюха паршивая!

Мне ещё никогда не приходилось бывать в подобной ситуации. В ДТП я, к несчастью, попадала, но чтобы водители вели себя настолько неадекватно – вижу впервые. Дрожащей рукой включаю заднюю скорость, но сдвинуться с места не получается.

– Я не могу уехать, – говорю, глядя на монитор. – Сзади вплотную стоит машина, Кристиан… Я в пробке. В жуткой пробке на Сибирском шоссе. Справа большое светящееся здание… Черт возьми, я не вижу, что там написано! Всё здание в белых огнях! Я не смогу уехать! Вы сумасшедший?! – мне едва ли удается сдержать слезы полнейшего ужаса. – Господи, он достал биту, Кристиан! Перестаньте, пожалуйста! – кричу, не веря собственным глазам.

Боковое стекло, по которому бьет взбешенный монстр, с третьего удара повисает на проводках. Мои глаза, полные слез, в панике ищут в салоне хоть что-нибудь, чем я могла бы вооружиться. Голова кружится, воздух исчезает так быстро, что красные огни сотен машин вокруг, расплываются в ручьи.

– Кристиан? Кристиан, я задыхаюсь, – зову, понимая, что в моей руке уже нет телефона.

Куда он подевался? Раздается очередной грохот – левая фара моего автомобиля разлетается на осколки. На очереди правая.

– Я не могу дышать… Не могу дышать.

Как в самом страшном сне или жутком фильме ужасов, чудовище в обличие человека обходит машину жертвы и со всей силы ударяет по лобовому стеклу. Прозрачное полотно превращается в паутинку с замысловатыми узорами, а после последующих трех ударов большими кусками падает в салон.

* * *

Приглушенные звуки возвращают мое сознание в реальность. И пока ещё я не помню, насколько она ужасающая, наслаждаюсь приятным ощущением тепла в правой ладони. Что-то осторожное и заботливое касается её, разминает, поглаживает.

– Потеря сознания – защитный механизм организма в крайне стрессовых ситуациях. Случается, что паническая атака этим и завершается. Сейчас давление стабилизировалось, девушка вот-вот очнется, – слышу я женский голос.

Звук движущейся дверцы. Плавный щелчок. Воздух чистый и свежий, с примесью приятного мужского аромата. Поднимаю веки, они кажутся мне легче перышка. Моргаю один раз, второй, третий, пока глаза не ловят безупречный фокус на привлекательно-суровом лице.

– Что со мной? – спрашиваю полушепотом самые прекрасные черные глаза. – Я умерла и попала в рай?

– Если в твоем раю нашлось место для меня, значит ещё не всё потеряно?

Короткую улыбку мгновенно поглощает угрюмая тень тревоги. Моргаю часто, окидываю непонимающим взглядом незнакомое пространство, похожее на больничную палату, только очень комфортабельную.

– Где я? – спрашиваю, резко поднявшись на локтях. Кристиан тут же приближается ко мне, будто боится, что я вывалюсь из больничной койки. Его лицо замирает в сантиметре от моего, глубокая морщина между бровями подергивается от напряжения. Кошмарные воспоминания обрушиваются на меня неожиданно. Как цунами на безмятежный остров. Как разрушительная лавина на одинокий дом. – Всё плохо? – спрашиваю тихо, боясь услышать ответ. – Со мной всё плохо? Я на обезболивающих и просто ничего не чувствую?

– Ты не пострадала, – отвечает Кристиан, поцеловав мои пересохшие губы теплым дыханием. – Но испугалась так сильно, что потеряла сознание. Приляг и не напрягайся. Голова не кружится?

– Нет. Я нормально себя чувствую.

Кристиан нажимает на какую-то кнопку на панели, и спинка больничной койки вместе со мной плавно поднимается.

– Тебе удобно? – интересуется.

– Да, вполне. Как я здесь оказалась? Ты меня сюда привез? То есть, нет, лучше скажи, этого сумасшедшего задержали?

– Он в полиции. – Ответ короткий, голос искрит озлобленностью.

Кристиан отворачивается от меня, кажется, ему не терпится уйти. Однако, сделав лишь несколько коротких шагов в сторону двери, он вдруг разворачивается и смотрит на меня так пронзительно, словно вот-вот скажет что-то, чего я совсем не ожидаю услышать. Или это всё происки моего доверчивого и перепуганного сознания.

Молчание между нами затягивается в крепкие узлы. Нужно что-то сказать, убить это проклятую тишину! Говори, Кристина! Ну, же! Сколько ещё ты собираешься молчать? До самой смерти что ли? Сердце готово пробить дыру в груди и упасть прямо в его руки.

– Кажется, я понял, – вдруг произносит Кристиан. – Когда идет снег, я должен быть рядом с тобой. Теперь буду слушать новости о предстоящей погоде.

Живот скручивает спазм. Дрожь внутри меня норовит вырваться наружу. От волнения даже подташнивает.

– А если снег не прекратится никогда?

– Значит и я никогда тебя не оставлю.

* * *

Из клиники, куда привез меня Кристиан, мы выходим в половину двенадцатого ночи. Два с половиной часа ушло на подробный рассказ о случившемся сотруднику полиции, который записывал каждое мое слово. Оказалось, что ни одной мне досталось от человека, чей здравый ум в одночасье слетел с катушек. Охваченный безумием, он громил всё вокруг, вооружившись тяжелой битой. Одному мужчине, попытавшемуся выбить её из его рук, безумец переломал два пальца и продолжил нападать на всех, кому не посчастливилось застрять в пробке рядом с его ржавой маршруткой.

Молча подходим к внедорожнику Кристиана, мысли каждого из нас по-своему сосредоточенны на произошедшем. В моих страх, в его, очевидно, скрытая ярость. Всё то время, что я в подробностях рассказывала полицейскому фрагмент из фильма ужасов, в котором по неволе стала главной героиней, Кристиан не произнес ни слова и даже не шелохнулся. Единственное, что выдавало его эмоции – танцующие желваки, которые я, даже будучи в столь переполошенном состоянии находила чертовски сексуальными.

Как и сейчас. Садимся в его машину, двигатель уже заведен, в салоне тепло. Яркий свет приборной панели вычерчивает контур его привлекательного профиля. Оседает на его границах тонкой светящейся нитью.

– Кристиан, спасибо, – произношу полушепотом, рисуя невидимую дорожку осторожных поцелуев на его напряженном лице. – Хотя, это слишком слабое слово, чтобы в полной мере выразить тебе мою благодарность. Ты всегда умудряешься оказаться там, где очень мне нужен. Я не знаю, что это – твой дар или наказание, но в любом случае мне бы очень хотелось избавить тебя от этой ноши. Такое чувство, что вселенная взвалила на тебя бредовое обязательство по моему вечному спасению, а ты просто не в силах ей противостоять. Я думаю, что всё дело в расстоянии между нами. Когда оно велико, шанс пострадать или того хуже погибнуть, намного меньше, чем, когда мы оказываемся близко друг к другу. Это кажется глупым суждением, но почему-то всё именно так.

– Значит, в течение этих семи лет ты ни разу не нуждалась во мне? – спрашивает, повернув ко мне голову. В моем горле застревает комок, язык немеет от растерянности мыслей. Не дождавшись от меня ответа, Кристиан вновь устремляет взгляд вперед и плавно опирается затылком о кожаный подголовник.