— Прости, мне надо бежать. — как-то застенчиво пробормотал я, чмокнув ее, — заскочу к тебе вечером.

— Увидимся, Джек. — она улыбалась мне вслед, закусив губу.

Я вбежал на камбуз, не испытывая ни капли стыда за то, что проспал, мне было плевать, я впервые за долгое время чувствовал настоящее счастье и оно наполняло мою жизнь давно забытыми красками. Если честно, меня вообще больше не волновали поварские обязанности, теперь я с нетерпением ждал возможности поговорить с Эйденом.

Тут подкралась новая напасть: по результатам подсчетов сырья, которые я впопыхах провёл днём холодильники начали медленно, но верно пустеть. Про выпечку, омлеты и каши по утрам ребятам скоро придется забыть. Да и откуда было взяться еде без регулярных поставок продовольствия? Я совершенно не понимал, чего ждёт Эйден, но где-то в глубине души надеялся, что Джоэл не забыл о своём обещании и мне удастся спросить его лично. Старпом Эйдена не забыл о своих словах. В течении дня ко мне на камбуз заглянул один из его людей и передал, что лидер сопротивления готов уделить мне «несколько минут». Все сообщения передавались по кораблю вживую, если не было крайней необходимости повстанцы старались избегать применения голокоммов. Я до сих пор иногда по привычке вскидывал руку, чтобы проверить что либо, покопаться в соцсетях или внести записи и сразу же вспоминал слова Хлои: без браслета ты как без рук. Закончив с делами в середине дня, я отправился к предводителю повстанцев. В штаб меня пропустили без проблем, наверное знали, что меня ждут. Я застал Эйдена изучающим что-то в личном компьютере капитана. Кабинет довольно сильно изменился: были унесены почти все вещи, принадлежавшие Гатти, обстановка стала совсем минималистичной: в полутьме каюты я различил чистый стол, угловой диван, пару пыльных книг. Эйден скрючился над низким для него экраном терминала, освещавшим его худое симпатичное лицо, с чистой кожей желтоватого оттенка.

— Здравствуй, Эйден! — поздоровавшись, я застыл на пороге, ожидая ответа.

— Ты знал, что капитан лично вёл файлы по новым членам команды? — спросил он, проигнорировав моё приветствие. — Тут и про тебя есть, вот, послушай: главные качества — исполнительность, трудолюбие, честность. Стеснителен, немного вспыльчив, добр. Скажи, он угадал?

— Наверное, откуда мне знать, со стороны виднее. — пожал плечами я.

— Но есть в тебе парочка сюрпризов, учитывая что ты оказался здесь.

— Я хотел узнать, почему ты здесь, Эйден. — я решил говорить сразу напрямую, пока остатки храбрости не покинули меня, — и откуда у тебя такой интерес к Роберто Гатти? Что вас связывает?

— Какой мне резон утолять твоё любопытство? — резко спросил Божур, и взгляд его холодных глаз впился в меня, — Назови мне хоть одну причину.

— Я веду бортовой журнал колодца, — я начал осторожно закидывать удочку, вспоминая совет Хлои, — в нем я записывал истории о нашем экипаже, но потом я встретил тебя, и мне стало очень интересно узнать твою биографию, Эйден. На мой взгляд, твоя версия происходящего будет намного важнее для обитателей Полиса, чем другие.

— Меня не интересует, что подумают люди Полиса — в голосе Эйдена послышалось раздражение.

Варан тебя задери, получалось не очень, но я не сдавался, продолжив упорствовать:

— Если ты расскажешь мне свою версию событий, я смогу написать правду, которую жители Полиса будут читать из уст непосредственных участников происходящего сейчас, а не из баек СМИ в соцсетях. Если ты поможешь мне закончить этот материал, мы откроем глаза многим образованным горожанам. Я считаю, что такой важный человек, как ты, заслуживает соответствующее место в истории, наравне с Сэмом Расселом. Я не допущу, чтобы ты просто исчез, был забыт, как это провернули со многими репрессированными комитетом раньше!

Я говорил горячо, но в действительности я переживал вовсе не за историю Эйдена. Мои мысли были обращены к Селене. Я очень хотел узнать её историю. Я чувствовал, что в этом был смысл. Неважно, что станет с нами, кто-нибудь найдет записи с накопителя на моём планшете и узнает правду. Её нужно было только написать, книгу нужно было закончить, и только этот человек мог дать мне недостающие крупицы информации. Но Эйден молчал. Я подождал минут пять, и чувствуя раздражение уже повернулся лицом к двери, собираясь уходить, когда меня остановил его гнусавый голос:

— Так и быть. Скажи спасибо Хлое, она замолвила за тебя словечко в качестве уплаты долга за помощь при захвате колодца. А я возвращаю долги. Сегодня вечером я буду в отсеке, где спит Фелиция.

Я сразу понял, о ком он говорил. Вот, значит, какое было её настоящее имя. Я ответил:

— Спасибо, я приду. И ещё кое-что, — я вновь повернулся к лидеру повстанцев, — еды на корабле хватит от силы на неделю, если экономить. Если продолжу кормить в прежнем темпе, то на пайки мы перейдем через два-три дня.

Капитан встретил мою новость молчаливым согласием. Я решил не испытывать его терпение и попрощавшись, покинул кабинет.

В штабе меня поймал Леонс:

— Ну, как все прошло, Джек? — спросил он требовательно тряхнув челкой.

— Да неплохо! — нехотя ответил я, — По крайней мере он меня не послал. Сказал, что будет ждать меня вечером.

Мордашка моего друга приняла самое сладострастное выражение:

— Да нет же, ami, вчера, с Хлоей, как всё прошло?

— Откуда ты… — я покраснел и улыбнулся другу, — все прошло замечательно, Леонс, просто замечательно!

— Ах, молодец, Джек успел всё и сразу! Я в тебе не сомневался. — он искренне улыбнулся в ответ, протянув мне руку, — удачи тебе с Эйденом, выжми из этого пройдохи всё, что сможешь и мне рассказать не забудь.

— Спасибо, — я пожал ему руку, — обязательно расскажу.

В ожидании вечера оставшийся день мог бы тянуться бесконечно, но спасибо большой и голодной команде он был максимально насыщенным. Я потребовал у экипажа бота, который в разы облегчил процесс. Да и к тому же нужен он был всего на пару дней — потом еда просто закончится, о чём я уже все уши прожужжал Эйдену и его помощнику. Интересно, чем я займусь тогда? Полы буду мыть? Ящики разгружать? Больше я ничего и не умею. Впрочем, какая разница, в нашем положении нельзя было загадывать на завтра, единственное, чего я сейчас хотел, это вновь увидеть Хлою. Ну, и завершить наконец мои записи, сверившись с версией Эйдена. Очень тяжело ждать вечера когда весь день на корабле проходит в полутьме за закрытыми ставнями, но