знал. Потом были еще женщины, но с теми уже приходилось работать. Сначала он просто жил у них, потом начинал воздействовать, чтобы они переписывали на него имущество. А потом ему пришла в голову идея открыть Общину. Ему не хотелось плодить озлобленных на него женщин, которым уже нечего терять, ибо они потеряли все. Несмотря на все свои способности, Егор был труслив и боялся, что одна из них может зайти слишком далеко в попытке отомстить. Теперь он давал им крышу над головой, постепенно забирая все остальное. А еще упивался властью над ними, купался в лучах их поклонения. Правда, приходилось делать вид, что Община имеет под собой некое религиозное основание, даже статьи в газете печатать, но это было несложно. Кто ж знал, что однажды эти статьи сыграют против него и привлекут внимание полиции?

Очень вовремя пришелся тот паспорт на старую фамилию, который Егор однажды потерял, а потом удачно нашел. Просто сунул между вещей, когда съезжал с квартиры бывшей жены, и забыл куда. Общину он оформил на фамилию жены, сам же взял свою старую. Он хотел разделить себя как главу Общины и себя как психиатра, которым продолжал работать. Не только игра, но и работа приносила ему удовольствие, и он не мог ее бросить. Более того, на работе очень легко находились новые жертвы для Общины. К психиатру ведь приходят не только те, кто слышит чужие голоса, но и те, кто больше не видит смысла в жизни.

Однажды к нему пришла Алина Сармацкая. Егор совершенно не помнил близнецов Сармацких, которых когда-то лечил в отделении недоношенных. Его личное детское кладбище было слишком большим, чтобы он держал в уме каждого. Особенно когда не стремился держать. Но он хорошо знал сестру Алины – Еву. Десятилетнюю Еву Сармацкую мать однажды притащила к нему на прием, уверяя, что девочка слышит голоса и видит мертвых. С тех пор Ева оставалась его пациенткой. Приходила нечасто, но несколько раз в год они виделись стабильно.

Совпадение показалось ему забавным. Как растут сестры Сармацкие, так и он меняет специализации, постепенно увеличивая возраст своих пациентов, начиная от новорожденных и заканчивая взрослыми. Может быть, это намеки судьбы? Тем более Алина рассказала, что бабка и мать умерли, они с сестрой остались одни в собственной квартире. Ева упускала такие подробности, концентрируясь в основном на своих ощущениях. Егор порой ловил себя на мысли, что ей нужно просто выговориться. Алина подсела на наркотики, с которых хотела слезть, потому и пришла на прием. А Ева настолько странная, что люди предпочитают избегать общения с ней. План родился в голове беспринципного доктора Мальцева довольно быстро.

Алина оказалась неожиданно сильной личностью даже на наркотиках, поэтому ее пришлось устранить. Убить лично у Егора никогда не хватило бы духу, но поменять наркотики, подсунув смертельную дозу, получилось легко. Ева, убитая смертью сестры, теперь выглядела легкой добычей. Егор не учел одного: Ева не была сумасшедшей. Она на самом деле была другой. Еще более другой, чем он сам. Он мог гипнотизировать людей, Ева же видела то, что недоступно остальным. Видела, слышала и взаимодействовала с ним. Будь Егор чуть посмелее, из них могла бы получиться отличная преступная пара, но он струсил. Попытался убедить ее сообщить в органы о смерти сестры и уйти к нему в Общину, но у Евы были другие планы. Ева нашла того, кто обещал ей помочь вернуть сестру к жизни. Того, кто однажды забрал чужую жизнь для нее и теперь обещал сделать то же для Алины. Того, кого до ужаса боялся Егор, поэтому предпочел отойти и наблюдать со стороны, дожидаясь нужного момента. Ева называла его просто существом, что это такое, наверное, до конца не понимала даже она сама, куда уж Егору.

Валерию Горяеву он сначала ни в чем таком не заподозрил. Посчитал очередной страдающей женщиной, которую можно затащить в Общину и отобрать квартиру. Но когда застал ее в своем кабинете, насторожился. В легенду о сестре не поверил. Перед тем, как заставить жертву переписать на себя имущество, он тщательно узнавал ее биографию и знал, что у Марии Мирошниковой не было никаких сестер. Начал наводить справки и выяснил, что Горяева работает в полиции. Ну, почти. Сложил два и два и понял, зачем она приходила, но с этой стороны был в себе уверен. Связать Общину с убитыми Евой женщинами никому не удастся, потому что нет ее, этой связи. Как и его с Евой Сармацкой, даже если следствие на нее выйдет. Он вел себя крайне осторожно, никто не знал о том, что он общался с сестрами Сармацкими.

Возможно, было бы правильнее затаиться на какое-то время, не трогать Еву, но Егор не мог. На нем висел очередной долг, и квартира Евы манила, как мед Винни-Пуха. Егор продолжал следить за ней, выбирая удобный момент, но вскоре события приняли непредсказуемый оборот. Тело Алины нашла полиция, Ева, каким-то образом узнав об этом, сбежала и от полиции, и от него. Ее сторожили возле дома, но она не пошла туда. Егор заметил ее издалека. Она подошла к дому со стороны рощи, и тогда он увидел черное нечто, что словно вышло из-за ее спины, поднялось по стене дома и скрылось в одном из окон. А вскоре на улице появилась женщина, и Егор понял, что Ева нашла новую жертву. Ее упорством следовало восхищаться. Даже зная, что Алина в морге, Ева все равно не сдалась. Но каково же было удивление Егора, когда в жертве он узнал Горяеву. Вот уж поистине неисповедимы пути Господни!

Горяеву спасли, Еву забрали в психушку, а на Егора наехали кредиторы. Поджидали его у дома, который занимала Община, и наглядно показали, что с ним сделают, если в ближайшее время он не отдаст долг вместе с процентами. И он решился. У него просто не было другого выбора. Ему нужна была квартира или Евы, или Горяевой, он ведь узнал, что у той она тоже есть, пусть и не в Санкт-Петербурге.

Попасть в больницу, где держали Еву, оказалось несложно. Он ведь сам психиатр, его знали там как коллегу, он иногда приезжал для консультаций, а немного гипноза убедило дежурных санитаров, что у него есть разрешение пообщаться с пациенткой.

Он рисковал. Очень сильно рисковал. Но правда была в том, что деньги, которые он сможет поиметь с Леры, не покроют всех его долгов. Ему нужна еще и