— Ну что вы здесь скучаете? — Разводить руками Ирина Васильевна. — Паша, ты повел девушку показать дом, а сам уселся работать?! Вот как не стыдно тебе.

— Не стыдно, мам. Тут… надо. — Слишком по-простому для него отвечает директор, путаясь в словах и пытаясь подобрать нужные. Мне же стоит огромного труда истерически не засмеяться от этой сцены. Мы с Павлом Сергеевичем взрослые люди, а строим из себя детей, которых застали за чем-то неприличным. Хотя вокруг все наверняка догадываются о нашей симпатии. Взять того же самого Константина Андреевича.

— А ну живо за стол! И телефон оставь здесь! Чтобы я не видела в этом доме, что ты работаешь вместо того, чтобы наслаждаться отдыхом!

— Хорошо, — выдыхает Павел Сергеевич и убирает телефон. Он поднимает на меня взгляд, и мы встречаемся глазами. Он тоже на грани. А от этой визуальной встречи еще больше хочется смеяться, видя, как Павел Сергеевич тоже пытается сдерживаться.

И мы все вместе друг за другом начинаем спускаться по лестнице. Мама оказывается передо мной. В один момент она тормозит и чуть поворачивает голову в мою сторону.

— Лер, а ты не рассказывала…

— Давай потом обсудим, — сразу же пресекаю я любые личные темы и их обсуждение.

— Мы поговорили, а теперь вас послушаем, — угрожающе серьезно обращается к нам с директором его мама, когда в комнате не остается посторонних ушей.

— А что рассказывать? — Принимает удар на себя Павел Сергеевич.

— Все, — переводит она взгляд с директора на меня. — Мы не так глупы, как вы думаете. Мы все видим и все понимаем. Так что мы с Томой вас слушаем.

Я перевожу взгляд с Ирины Васильевны, крайне серьёзно смотрящей на меня, на свою маму. Но она поддерживает настроение новой подруги.

Что от нас хотят? Я чего-то не знаю? Так вот это и есть истинная причина встречи? Кто мне объяснит, что здесь происходит?!

Глава 51

Я смотрю на маму в поиске поддержки, но она беззвучно, одними только губами мне произносит “я не знаю”. И переводит взгляд на Ирину Васильевну.

— Рассказывайте! — Облокачивается та руками о стол и пристально смотрит на сына.

— Мам, в чем дело? — Наконец говорит хоть что-то и он.

— Хорошо, — выдыхает она, садится за стол, облокачиваясь на локти. — Осталось всего два месяца. Это ничтожно мало!

— И? — Все еще никто не понимает, что происходит, но говорит за всех Павел Сергеевич.

— Вы ходили наверх. Я думала, что обсуждали день рождения Вероники.

— Боже, — закатывает глаза директор и откидывается на стол, потирая голову руками. — Ты об этом? Всего лишь?

— А этого мало?! Да и других поводов нет. Скажи, ты что-то придумал?

— Еще столько времени, мам. Куда ты торопишься? И причем тут Лера с ее мамой?

— Вероника знакома с Лерой так-то! А с Томой мне просто хотелось познакомиться.

— Для этого? — Не унимается Павел Сергеевич.

— Так! Не дури мне голову. Говори про праздник.

— Ира, может мы пойдем? — Вмешивается в разговор уже моя мама.

— Нет, нет, что вы! Оставайтесь с Лерочкой. Мне приятно поговорить с кем-то не по работе. А то вечно переходит разговор к рабочим вопросам, и настроение пропадает. А тут такой шанс! Если вы конечно не против.

— Думаю, мы можем задержаться, но только если на часик.

— Хорошо, хорошо! — Воодушевляется Ирина Васильевна.

— Мам, может потом все решим? — Пытается отвертеться директор после пронзительного взгляда, которым начала сверлить его мать после ответа моей.

— Ты обещаешь, что придумаешь что-то? А то так мало времени! А какой праздник нужно закатить!

— Да, обещаю, что позже все решим. Сейчас совсем не время.

— Лааадно, — недовольно соглашается она. — Но нужно будет сделать приглашения! О! Лизоньку сам позовешь? Или на нее тоже приглашение составлять?

— Лизы не будет, — сурово объявляет Павел Сергеевич.

— В смысле? — Округляет его мама глаза. — Как не будет? Твоя невеста должна быть на празднике! Еще скажи, что новый год будешь встречать не с ней! Тоже мне тут удумал, — истерически посмеивается она, пытаясь все же держать лицо и фальшивую улыбку на нем, будто все в порядке.

Но тут уже моя мама начинает пристально смотреть на меня, переводя взгляд на Павла Сергеевича, тихо недоумевая.

— Мы расстались, — сообщает Павел Сергеевич.

— Как?! — Прикладывает Ирина Васильевна одну руку к голове, другую к сердцу.

— Вот, — разводит руками директор.

Мне же вообще удивительно, что его мама ничего не знает про личную жизнь сына. Неужели он все держит в тайне? Боится расстроить или за молчанием скрывается что-то еще?

— Нееееет… Нет, нет, нет, — вскакивает она. — Вы должны помириться. Обязаны!

— Но мне это не нужно, — искренне ухмыляется он.

— А нам с отцом нужно! Что ты ему скажешь? Извинишься, что половина контрактов разорваны и часть поддержки на предвыборной компании потеряна?! Нет, так не пойдет. Срочно звони Лизочке! Извиняйся, говори, что хочешь, но она нам нужна!

— Она нужна тебе. А мне — нет.

— Павел! Ох, — начинает она обмахиваться первым, что попадает под руку. Это оказывается салфетка. — Ну почему у меня всего один сын?! И тот балбес.

А я до сих пор не понимаю, зачем мы с мамой здесь все еще сидим.

— Мама, послушай меня.

— Что ты мне сейчас еще наговоришь? Не разговаривай со мной, пока рядом с тобой не будет Лизочки, — отворачивается Ирина Васильевна.

— Я не буду возвращать Лизу. Это окончательное решение. У меня есть любимая девушка. Так что…

— Чтооо?! Ты не мог влюбиться! У тебя есть обязательства! Лера, как его помощница, скажи ему, что он поступает глупо!

— Думаю, мой голос здесь ничего не решит, — тихо и несмело говорю я, пытаясь слиться со стулом. Если бы Ирина Васильевна только знала, что просит помощи у той, о ком и говорит ее сын… Я надеюсь.

— Решит! Еще как решит! Лера, ты поможешь мне?

— Я… я не могу… — Потерянно отвечаю я, пытаясь найти поддержку в спокойном взгляде Павла Сергеевича. Но он никак не реагирует.

— Тома, убеди свою дочь! — Ищет она поддержки уже у последнего участника этой встречи.

Но моя мама лишь разводит руками. А после вновь недоумевающе смотрит на меня, пытаясь отыскать ответы ко всему происходящему.

— Мам, Лиза подписала договор, что между нами все кончено.

— Ох… Как ты мог так поступить! Все! Не хочу тебя видеть! Томочка, — обращается она уже к моей маме, развернувшись к директору спиной, — надеюсь, мы в