была все та же Реплика, названная Робом Тернером Палеоной за царящий на ней палеозой. Не могло на этих голых равнинах расти никакой травы, ее время еще не пришло! Между прочим, и не придет, потому что мезозоя здесь не будет…

Но трава росла. А солнце, похоже, только что поднялось из-за горизонта. Мы находились на другом материке.

– Ты бы хоть оделся, – сказал Эрлик.

– Тепло, – отмахнулся было я, но тотчас сообразил, что ему, наверное, надоело лицезреть мои трусы в полосочку, и наскоро вырастил себе штаны и рубаху серебристого цвета. Немного подумав, добавил к ним серебристые мокасины. Пусть мой гуру предпочитает темные цвета, это его дело, ну а я побуду в образе доброго пришельца со сказочной планеты.

Эрлик легонько усмехнулся и не возразил.

– Нравится? – только и спросил он, взглядом указав на ландшафт.

– Неплохо, – похвалил я. – Слишком ровно только, холмов не хватает, что ли. А почему трава?

– Что тебя в ней не устраивает?

– Наш корабль еще с орбиты снял подробную карту всей планеты, – сказал я. – Да она и экспедицией Роба Тернера была начерно картографирована. Потом еще я снимал со «скакуна». Не было тут ничего такого…

– Было, – возразил Эрлик.

– Замаскировал?

– А ты как думал? Теперь гляди внимательнее.

Ландшафт преобразился. Нет, трава никуда не делась, и равнина не вспучилась холмами, зато лужайка стала именно лужайкой, поляной в лесу, а не степью. Горизонт исчез. Лес, обыкновенный смешанный земной лес средней полосы обступил поляну со всех сторон, и лишь в двух местах зеленая стена прерывалась: из одного прогала вытекала, а в другой уходила тихая славная речушка, петляющая по поляне. Плеснула мелкая рыбешка, по воде разошлись круги. Какое-то насекомое деловито прожужжало перед моим носом, не заинтересовавшись такой ерундой, как зависшее в воздухе серебристое двуногое.

– Так лучше?

– Пожалуй, – осторожно согласился я. – Реальность или морок?

– Реальнее не бывает.

Тут был уместен один-единственный вопрос, и я его задал:

– Зачем?

В способности Эрлика создавать по своей прихоти любые биоценозы сомневаться не приходилось. Первое, что пришло мне на ум: развлекается. Имеет полное право. Координатору тоже иногда нужно отдохнуть, потому что усталый бог – очень недобрый, а главное, недальновидный бог, может наломать дров. Без отдыха никак. Деятельному существу – деятельный отдых. Ну хотя бы развлечения.

Да, но усталость и опустошенность – это все-таки человеческое, а Эрлик как-никак бывший человек, если только он не врет. Даже очень бывший. Ему-то отдых нужен ли?

Приставать к нему с вопросами такого рода я не стал, а взял да и произвел опыт на себе: смогу ли вернуться к кондициям полубога простым хотением?.. И спустя мгновение радостно понял: еще как могу! Надо только не упиваться своим бессилием и не лелеять усталость, а просто захотеть прийти в себя. Все очень просто и достигается совсем небольшим усилием!

Теперь я был готов сворачивать горы, решать немыслимые головоломки и драться с целой стаей гигантских космических амеб. Более того, мне хотелось немедленного действия. Дворец, что ли, построить, поскольку разрушать города я не хочу?

Я ограничился тем, что перебросил через речку ажурный мостик в самом живописном месте, где ленивые водовороты неспешно колыхали тростник. К моему удивлению, Эрлик лишь мельком взглянул на мое творение и не уничтожил его.

– Все-таки зачем все это? – повторил я вопрос насчет ландшафта. – Или не скажешь?

– Сначала покажу.

Местность изменилась – хотя, наверное, это мы перенеслись в другое место. Новая поляна в лесу была поменьше прежней, однако и тут петляла речка, видимо, та же самая, а по ее берегам стояли аккуратные домики – на одном берегу стройно, как по линейке, вытянутые в две шеренги вдоль единственной улицы, а на другом – хаотично разбросанные. Три-четыре домика вообще торчали на отшибе, притулившись в разных местах к самому лесу. Возводить мосты через водную преграду было излишне – я заметил их аж четыре штуки. Палисадники с цветами, мощеные дорожки там и сям… ну просто сельская идиллия. Огороды! Синтезаторы пищи, конечно, стоят в каждом домике – хотя неясно, откуда к ним поступает энергия, – однако везде найдутся охотники до натуральной еды либо просто любители покопаться в грядках. Вон, кстати, кто-то копается, голова вниз, а зад задрал…

Людей в палисадниках, на огородах и дорожках наблюдалось не так чтобы много, а все-таки они были. Одна парочка, обнявшись, торчала на мосту. Кто-то неспешно шел через поляну к самому дальнему домику у леса – и, наверное, зря, потому что из того домика вышел его обитатель с пустой корзинкой, сладко потянулся, прищурился на солнце и, не заметив потенциального визитера, затопал в лес – надо думать, по грибы.

Совсем юная девушка в легком светлом платьице шла к речке прямо по высокой траве, презрев мощеные дорожки. Кажется, ей это нравилось. Она не сбавила шаг возле уреза воды, и я уже вообразил, что она собирается поплавать прямо в одежде, но она поставила босую ногу на воздух и спокойно перешла над водой на другой берег. Я с недоумением уставился на Эрлика.

– Они кое-что могут, – пояснил тот, поймав мой взгляд. – Гораздо меньше, чем ты или я, но несколько больше, чем люди Земли. А потенциал развития у них намного выше, чем у обычных людей…

– Ты постарался? – спросил я, уже догадываясь, что он затеял.

– Кто же еще.

– Выбираешь среди людей лучших – и сюда их, в сельскую идиллию?

– Только с их согласия. А что тебе не так?

– Тут только памятника Жан-Жаку Руссо не хватает… А хождение по воздуху – потому что надо приманить сюда народ сладкой конфеткой?

– Воображаешь, что уже научился глядеть в корень? – сердито отбрил меня Эрлик. – Да, один корень ты разглядел. Но их много. Научишься видеть все – тогда и поговорим на равных.

Я счел за лучшее на время заткнуться. Чертов мой язык, вечно ляпнет первое, что придет на ум! Впрочем, одно-то обстоятельство я угадал, один корень разглядел… И то правда: вот живет-поживает на Земле человек прекрасных качеств, прямая дорога ему в колонию для безупречных людей, да как уговоришь его бросить знакомое да привычное? Только и остается, что поманить чем-нибудь вкусненьким и, конечно, не обмануть…

Девушка давно пропала из виду, а я все размышлял. Здесь аж четыре моста, так зачем же она сотворила для себя временный пятый, притом невидимый? Не ахти какая загадка: развлекается, вот зачем. Может, еще не наигралась, а может, просто пользуется тем, что ей подарено, и для нее это так же естественно, как простому человеку моргнуть или почесаться…