– Спокойно, Саш, – Серафим сел рядом на диван. – Не убегай никуда, сейчас покажу, как с восстановителем работать. И объясню пару вещей.

Саша чуть нахмурилась. Не то что ее напрягал тот факт, что маг сидел всего в полуметре… Но что скрывать – напрягал. Не потому, что он был мужчиной – волноваться об этом она никогда не умела в достаточной мере. Тусовки едва ли не с восьмого класса, походы, ночевки… И никаких проблем. Саша эти проблемы не искала – и они ее не находили.

Но что-то было такое в тоне мага в только что прошедшем коротком инструктаже, что заставляло ощущать смутную тревогу. Возможно потому, что все эти могущественные Затронутые на кухне признавали главенство Серафима не меньше, чем Михаила Ефимовича. И если с последним все было понятно – глава Ордена на местных территориях, то столь большая власть наставника была открытием. Хотя, если учесть его возраст… Когда Саша узнала, о том, сколько наставнику лет, то успокоила себя простыми отговорками, поведением Серафима, никак не показывающим истинное положение дел. После она старалась не брать это в расчёт, коль он сам не хотел. Теперь же в разум вновь вторгся затаенный страх, рождавшийся разом и могуществом мага и его положением. Ну нельзя относиться спокойно к тому, что сидящий на том же диване, что и ты, был старше кремлевских стен и вполне мог видеть Москву без них, а город, в котором ты родился, запомнить безымянным болотом. Возможно, это происходило потому, что в последние пару дней Саша видела мага в непривычной ипостаси, жесткого и собранного, готового в любой момент обрушить на врагов что-то поистине ужасающее. Пусть наставник, не то бывший, не то нынешний, и пытался оставаться беззаботным в общении с ней.

Она мало знала о Серафиме. Еще меньше чем об Анне, хотя многое о подруге по правде Саша предпочла бы не знать. И никогда не встречать Анатолия, никогда не появляться в Свободе, никогда вообще не идти на дурацкую практику, не ездить на фестиваль…

Хотя они и делали с Серафимом одно дело, тревога в глубине душе не отпускала ее. Возможно, потому что один раз она надеялась на вмешательство наставника – и этого не случилось. Искреннее надеялась, на самом деле, что случалось редко. А теперь вдруг выяснилось, что все это был план, о желании участвовать в котором ее даже и не спросили, а Серафим теперь вдруг начал не просто принимать деятельное участие в ее жизни, но и диктовать, что делать. Домой не ходи, в операции не участвуй, или участвуй из необходимости, но никуда не лезь. Отыграла свою роль и больше на сцену не выходи, не твоего ума дело.

Рассуждения обиженного ребенка. Но с собой Саша ничего не могла сделать. В конечном счете эмоции и их контроль никогда не были ее сильной стороной, а в последние дни слишком много навалилось.

– Не дуйся, – неожиданно усмехается маг. – Потом спасибо скажешь.

– Наверное, – неуверенно соглашается Саша.

Серафим наверняка мог с легкостью читать ее мысли. Он вообще много мог, и она мало что о его возможностях знала. И теперь это пугало. Раньше Саша не задумывалась о подобных вещах. Магия и новый мир манили ее, несмотря на все сложности с Законом, Обращенными и всем остальным. Несмотря на новые не самые позитивные знакомства, на этого Азамата, чей один вид разворошил оставленные воспоминания. Магия казалась ей чем-то гармоничным и прекрасным, чем-то всегда бывшим частью ее самой, до того просто не замечаемой. Чем-то таким же важным, как рука или нога, пусть и из-за дурацких наручников пользоваться ей приходилось украдкой. Да что там – она и сбежала-то из Ордена ради магии, желая сохранить дар.

И увидела, как в Свободе Затронутыми руководил тот, кто принудил всех к магической клятве вассалов, убедив в ее необходимости, и теперь заставив вовсе не злодеев по натуре выполнять безумный план. И это при том что девушки-близняшки, могущественные, по ощущению в Отражении, волшебницы назвали Андрея не слишком сильным магом. А что тогда мог достаточно сильный? Например тот, кто прожил не меньше семи веков и все это время был магом и познавал магию?

Серафим помог ей. Спас из леса. Дал шанс выжить. Дал шанс остановить то безумие, что замыслила Свобода. Он дал ей кров и за последние дни сделал много хорошего.

Но почем тогда эта тревога никуда не уходит?

Потому что отвернувший однажды отвернется дважды. И этого не изменить. Не стоит никому доверять

Так было нужно.

А тебе не наплевать ли – нужно, не нужно? Тебя предали, и неважны причины. Не я обижаюсь – мы обижаемся.

Ты ведешь себя как ребенок.

А ты – больно взрослая. Смирись – я часть тебя. Или ты меня, если угодно. Ты хотела ответ на вопрос, и вот он. И то, что он тебе не нравится – не мое дело.

Отвали.

Саша встряхивается, понимая, что уже несколько секунд как Серафим смотрит на нее каким-то тяжелым и почему-то, как на секунду кажется, грустным взглядом. Но ничего не говорит.

Он мог слышать наш разговор?

Спроси.

Больно надо.

– Держи, – Серафим берет с придиванного столика кристалл и протягивает Саше. – Возьми в обе руки. Это – универсальный восстановитель. Он не избавит тебя от истощения как такового, но поможет улучшить нынешнее физическое, энергетическое и психическое состояние. Внутри артефакта заключенная заемная сила, и при активации она адаптируется под твой организм и встроится в его циркуляцию энергии. Но я хочу сразу предупредить – это временная мера. Как все эти порошки растворимые при простуде – симптомы пройдут, причина – останется. Так что пользование восстановителем не решает всех проблем, твое тело все еще не будем само вырабатывать достаточно сил для полноценного функционирования и если ты истратишь и заемную энергию – окажешься истощена даже больше, чем раньше. Что очень опасно. Доступно?