Проснулся Константин от звука, барабанившего в окно, ливня. Выбравшись из-под одеяла и выглянув на улицу, он только обреченно вздохнул, над Твердом висела черная, плотная туча. Раздался раскат грома, сверкнула вдалеке молния. Людей на улицах было мало, одинокий автомобиль, разрезая потоки воды, текущие по мостовой, проехал мимо гостевого двора, который располагался в довольно приличном районе, баланс: цена — качество, три этажа, собственная стоянка, на которую загнали фургон, ресторан на первом этаже. Номер за один золотой в сутки, очень дорого, по сравнению с Горками, и довольно дешево по сравнению с Твердом. В первой гостинице в самом центре, куда их привез Горд, Воронцов не задержался, услышав цену — в пять золотых с человека, он просто развернулся и ушел. Да, там был на дверях швейцар, все работники одеты в ливреи, вежливые и аккуратные. Но платить пятнадцать золотых за ночь, увольте. Эта гостиница была куда проще, но и цена была разумная.

Понимая, что в такой ливень делать в городе нечего, Константин отправился в ванную. Открыв кран, он оставил наполняться здоровенную чугунную лохань с претензией на шик, и пошел умываться. Через пять минут он лежал, вытянув ноги, в горячей воде, с папиросой в зубах, и, прикрыв глаза, составлял план на день. Во-первых, ему нужно было навестить герольдию. Прояснить вопросы по собственному роду и найти информацию о Юлии. Во-вторых, ему нужно зарегистрировать собственную торговую марку. «Торговый дом Воронцов» — звучало вполне неплохо. В-третьих, нужно снять мастерскую для Лады и закупить все, что ей нужно для производства образцов.

Из раздумий Константина вырвал сначала стук в дверь, затем звук приоткрываемой двери.

— Завтрак в номер, — раздался из комнаты женский голос, и звук слегка дребезжащей металлом тележки.

Константин чертыхнулся, дурацкая ситуация, он голый в ванной, без оружия. Хотя, что там говорил ведун про прислужника…

— Беляш, на выход, — отдал он мысленную команду, и тут же из белой дымки вынырнул его верный спутник. — Укройся справа за дверью, если кто-то сюда войдет с оружием, обездвижь его.

— Да, хозяин, — последовал немедленный ответ, и прислужник занял указанную позицию.

Константин же на всякий случай активировал призыв тени. Если это не завтрак, то он будет защищен от первого выстрела или удара ведой.

— Благодарю, — крикнул он в ответ, — оставьте в комнате.

— Да, Ваше сиятельство, — последовал незамедлительный ответ, и стук каблучков по паркету, затем Константин услышал, как закрылась входная дверь.

— Зря только веду активировал, как бы не стать законченным параноиком, — пробормотал он и, прикрыв глаза, продолжил наслаждаться горячей ванной.

Через двадцать минут он все же выбрался из ванны и, завернувшись в халат, висевший тут же на гвоздике, отправился завтракать. Ливень постепенно стихал, туча сдвигалась к северу, а значит, релаксация закончена, и пора браться за дела, которых просто неимоверное количество.

Константин поднял крышку, прикрывавшую еду. Что ж, классика — яичница, еще горячая, поджаренный хлеб, масло, икра, правда, какая-то мелкая и белесая, с десяток кусочков разной колбасы и сыра, и… Он даже глазами хлопнул от удивления, вместо привычного взвара, чашка, от которой одуряюще пахло чаем.

Беляш обнюхал еду и не нашел в ней ничего подозрительного. Как объяснила Юлия, прислужников часто использовали для определения яда в пище, вот только с вином они справиться не могли.

Завтракал Воронцов быстро и торопливо. Дождь закончился, а значит, пора ехать по делам. Причем его маленькому отряду требовалось разделиться. Лада с Гордом, забрав фургон, отправлялись смотреть мастерскую. А Константин, арендовав легковушку с водителем у местной гостиницы, в управу и в герольдию. Но чай он смаковал, он так устал от хоть и бодрящего, но горьковатого взвара, что испытал форменное блаженство от того, что может пить напиток, к которому привык. Еще бы кофе раздобыть… Но одно то, что чай тут имеется, уже хорошо. Надо будет поискать по лавкам, кто торгует подобным товаром, может, и кофе найдется. Но все когда-нибудь заканчивается, и нужно торопиться, день не бесконечный.

Бросив взгляд на висящие в шкафу вещи, Константин вздохнул и принялся облачаться в новую одежду — штаны, типа бриджей, из прочной темной ткани, новые остроносые сапоги, белая блуза и камзол, под которым разместилась оперативная кобура, относительно скрытно, вроде как запрещено, но ходить по городу с оружием состоятельным людям, по местной традиции, невместно. Такие, если чего, опасаются и нанимают защитника. Но Константин пошел другим путем. Ну и заключительный штрих — треуголка и трость. Взглянув на себя в больше зеркало бывший детектив едва не выматерился, оттуда на него смотрел совершенно чужой человек, и, как ни странно, одежда действительно изменила его образ, сейчас он видел боярина Константина Воронцова.

— А мне нравится, — не замедлила сообщать Юлия.

— Только это не я, — ответил Константин и вышел из номера.

Коридоры с коврами на полу, картины на стенах. Особенно Воронцову понравилась одна под названием «После тьмы». Интересно только, как художник умудрился воссоздать точную копию дворца князя, сомнительно, что твари, обитающие в столице, дали ему спокойно сделать набросок, установив мольберт на центральной площади. Постояв перед картиной пару минут, Константин хмыкнул и пошел дальше.