Возвращение в реальность оказалось крайне болезненным. В голове плавали какие-то обрывки воспоминаний, образов и сновидений, не связываясь, тем не менее, во что-то конкретное, хотя нет. Перед глазами почему-то четко вырисовывалась фигура призрачника, бредущего во тьме. Шрам при этом казался очень грустным и изможденным.

Не понимая, что со мной, я попытался открыть глаза и тут же зажмурился от яркого света, бьющего из окон. Кое-как проморгавшись и вытерев выступившие слезы, я с удивлением обнаружил, что нахожусь в незнакомом помещении. Чистая комната с тремя кроватями, две из которых пустовали, совершенно не давала подсказок, где же мне удалось очутиться.

Чтобы хоть как-то прояснить ситуацию, я с большим трудом приподнялся на кровати и вытянул голову в попытках разглядеть что-нибудь в окно.

Сочная ругань разнеслась по палате. Я узнал место, где находился. Из застекленного проема виднелись хорошо знакомые очертания базы повстанцев. Кто-то заботливо принес меня сюда и поместил в дом лекаря.

Все мои планы пошли псу под хвост. Чем же таким приложил меня бежавший офицер, что я не приходил в сознание больше недели? Быстрее меня притащить сюда не могли.

Быстрый визуальный осмотр показал, что кожа моя истончилась и приобрела неестественно бледную окраску, а волосы на теле выцвели. Зеркала в палате не было, но зуб даю, на голове у меня творился полный капут – и так был блондином, а теперь, наверное, вообще похож на привидение. Ну а исхудавшее тело только добавляло сходства.

Информация оказалась не из приятных, но куда больше меня волновало общее состояние организма. Закрыв глаза, я обратился к внутреннему взору. Привычное золотое свечение, излучаемое телом, сместилось на полтона в сторону зеленого спектра. Все-таки цвет вспышки мне не привиделся, непонятный амулет действительно вспыхнул ядовито-зеленым. Вопрос только, как все это повлияло на состояние тела?

Каких-то видимых изменений я не заметил, раны от ледяных игл исчезли, не оставив даже следов, иных повреждений тоже не нашлось. Осталось проверить, как обстоят дела с магией.

С эйхором все оказалось в полном порядке, по крайней мере с одним. Вернувшись к привычному зрению, я попытался вызвать туманные ленты, и те появились без каких-либо заминок и сложностей. С обычными заклинаниями все обстояло не так радужно, но все же не критично. Магический запас ощущался практически пустым, да и с концентрацией были проблемы, но я списал это на общую слабость и изможденность тела.

Закончив ревизию организма, я пришел к выводу, что в целом все не так уж и плохо. Главное – жив и не покалечен, а то, что бледный стал как поганка, переживу. Покрашусь в крайнем случае. Теперь не мешало бы выяснить, сколько прошло времени после атаки на поместье Зеленовых и чем вообще все закончилось?

Деревянную дверь палаты никто не запирал. С трудом доковыляв до нее, я приоткрыл створку и едва не ударил стоявшую за ней девушку с подносом. Это была медсестра, помогавшая лекарю. С ней мне познакомиться как-то не удавалось, но несколько раз мы виделись. Слегка полноватая, румяная, с непослушными кудрями, выбивающимися из-под чепчика, она была одета в белые одежды и выглядела весьма удивленной.

– Ой, ты очнулся?! – то ли спросила, то ли констатировала факт девушка.

– Ну если это не галлюцинации, то очнулся. Долго я лежал?

– Так две недели уж прошло, как тебя сюда принесли.

– Что со мной произошло?

– Ой, я ведь не знаю ничего. Пусть лучше Вениамин Николаевич тебе все расскажет. Он, наверное, ругаться будет, что ты с кровати встал. Лежать тебе надо, я вот и еды принесла. Тут вот кашка, молока немного.

– Мяса бы, – мечтательно произнес я, ощущая в желудке абсолютную пустоту.

– Рано тебе мяса. Не примет организм такое.

– Знаю, – вздохнул я. – Ну давай тогда кашу, что ли, и воды хочу, ковшик.

Вениамин Николаевич, высокий строгий мужчина, предпочитающий, в отличие от большинства местных жителей, брить бороду, появился в палате примерно через час, и прибыл он не один, а в сопровождении Ершова.

– Я же говорил, что он поправится! – обрадованно воскликнул Савелий, войдя в палату.

– Как ты себя чувствуешь? – не обратив внимания на слова Ершова, обратился ко мне лекарь.

– Сносно.

– Что ж, замечательно, учитывая тот факт, что две недели назад ты был при смерти. Не скрою, я считал твои шансы на выживание минимальными. Скажи спасибо сильному врожденному дару, иных причин, почему ты выжил, я не вижу.

– Что вообще произошло?

– На тебя воздействовали каким-то проклятьем, что само по себе удивительно. Как правило, на их подготовку отводится много времени, а ты, судя по рассказам, получил заряд разрушающей магии во время прямого боя.

– У того офицера был какой-то амулет. Когда он сжал его, появилась вспышка зеленого цвета, и это мое последнее воспоминание о том дне.

– Что ж, так я и подозревал. «Год страха». Сколько же еще артефактов тех времен всплывут в нашем мире? – мужчина закатил глаза к потолку. – На этом я, пожалуй, откланяюсь, думаю, у Савелия Михайловича есть что тебе сказать. Вечером зайду еще раз.

Когда за лекарем захлопнулась дверь, Ершов, понизив голос, шепнул:

– Сноб. Он тут лет пять уже живет, а все еще ко всем по имени-отчеству обращается. Ты правда в порядке? Три недели без сознания, это тебе не шутка.

– Да, – кивнул я, а затем искренне добавил: – Спасибо, что не бросили.

– Ну у нас в принципе людьми разбрасываться не принято, мы бы поступили так с любым, – ответил Ершов, а затем быстро добавил: – Или почти с любым.

– Как прошел штурм?

– Семерых потеряли, двоим морду обожгло хорошенько. Дворяне эти все-таки сильны были. Пятеро против тридцати бились. Я их даже зауважал, хоть они и сволочи последние. После штурма мы наткнулись на вас с тем офицером. Ты лежал на земле весь белый и почти не дышал. Зимин тогда приказал связать куртки и забрать тебя с собой. Других вариантов все равно не было, нам уходить требовалось, так что времени на лечение мы не нашли, да и не знали, как, тут лекарь был нужен, вот и потащили тебя к Вениамину. К ночи тебе еще хуже стало, кожа была холодной, как камень, думали, не выживешь, но нет, утром вроде получше выглядел. Так мы и двигались до самой базы: к вечеру ты едва дышишь, а утром румянец даже появляется. К нам еще какой-то призрачник привязался, пытались его отогнать, да бесполезно, только в последний день отстал. Ну да Пятый с ним. В общем, за неделю добрались до места и