Я даже глаза закрываю от страха. Что ещё я могу натворить, потеряв контроль?

— Прости. Прости… Больно? Почему ты не остановил меня сразу?

— Ну, милая…

Натянув штаны, он подсаживается ко мне, обнимает за плечи.

— … вообще-то, я тогда особо и не почувствовал, отвлёкся на иные ощущения, более интересные. А потом, ты учитывай, что я тоже в какой-то степени оборотник. Болевой порог у меня повышенный, как и регенерация. Полно, Ива, это всего лишь царапины, в квестах порой прилетало гораздо тяжелее. А здесь, в такой пикантной ситуации… как мужчине, мне даже приятно, что я заставил тебя забыться.

Сердито его отталкиваю.

— А мне-то теперь что делать? Как с этим жить? Дрожать из-за того, что могу кого-нибудь покалечить?

— Не видеть в случившемся трагедии. Проснувшийся зверь — одна их твоих сутей. Она всегда была с тобой, проснувшийся Дар лишь помог ей облечься в подходящую телесную форму. Просто живи с ней, общайся — уже осознанно — учись слушать и слышать, понимать, где твоё, где медвежье… Я тебе сейчас кое-что скажу, только не возмущайся сразу, ладно?

— Хм… — отзываюсь я и на всякий случай хмурюсь. Он усмехается:

— Я бы мог зарастить царапины сразу. Но хотел, чтобы ты их увидела.

Возмущённой тирады я так и не выдаю. Конечно, хочу высказаться о его методах воспитания, но… передумываю. Он прав. О подобных «побочках» оборотничества новичкам нужно знать.

Мой некромант целует меня в макушку.

— Спасибо за понимание. Надеюсь, теперь ты не станешь возражать, если я дополню защиту на твоём кольце?

Настораживаюсь:

— Чем именно дополнишь?

— Оно сдержит неосознанный оборот. И полный, и возможную частичную трансформацию, вроде когтей.

— Неосознанный?

— Да, такой, что может спонтанно произойти под воздействием стресса. То, что хорошо разово, для инициации, в дальнейшем изрядно навредит, так что давай ограничим слегка этот процесс. Обещай, что не будешь пытаться оборачиваться, если рядом нет ни меня, ни Аркадия, договорились?

Что ж… Совсем уж запирать в себе эту очаровательную мохнатую непоседу, с которой мы успели друг другу понравиться, не хочется. Но и экспериментировать, помня о шрамах, коими наградила Магу, даже не заметив, не хочется. Всё же под руководством кого-то опытного спокойнее — и за себя, и за окружающих.

А заодно мне приходит на ум, что ещё пару месяцев назад Мага вряд ли поступил бы столь дипломатично. Он предпочёл бы, не заморачиваясь, взять мой новый Дар под жёсткий контроль, просто собственного спокойствия и моей безопасности ради. То, что происходит между нами сейчас — новая ступень доверия. Не оценить это невозможно.

Поэтому киваю:

— Договорились.

— Вот и хорошо. Давай-ка я тебе помогу.

Вот с последним предложением я согласилась зря. Потому что помощь мужа в одевании грозит перейти в процесс совершенно противоположный, и лишь обоюдными усилиями воли мы заставляем себя довести начатое до победного… э-э… правильного конца. Когда, наконец, расправлены складочки на моём здешнем сарафане, Мага, предложив мне руку, тянет меня к окну.

— А теперь — сюрприз!

— Да?

С любопытством выглядываю наружу и широко открываю глаза.

Ещё вчера в Долине царило лето. Сейчас в ней дивная золотая осень. Причём, что интересно, не везде, а только на чётко ограниченном участке. Кольцо золотой, багряной, медной листвы с вкраплениями вечнозелёных елей огибает озеро, будто очерченное гигантским циркулем, прихватывая полосу в сотню шагов от берега. Фрагмент Долины вместе с нашим домом словно помещён в огромный стеклянный шар, этакую детскую игрушки, потряси которую — и вместо традиционного пластмассового снега взметнутся и закружат пёстрые осенние листья.

— Осень, Мага? Здесь тоже бывает осень?

— Бывает. А вот зимы раньше не было. Но завтра она придёт, и не одна, а с Рождеством.