Я осторожно открыл коробочку, и на меня пахнуло ароматом розы. Надушили ее что ли?

— Красивое.

Я ничего не понимал в ювелирных изделиях, но этот золотой перстень и правда вызывал восхищение. Прямоугольный ярко-синий сапфир в окружении мелких бриллиантиков мерцал, отражая всполохи огня из камина. Вроде и простое, но эффектное изделие.

— Пусть у тебя все получится, Мишенька, — бабушка меня перекрестила. — Благословляю тебя на этот шаг. И пусть родовые духи тебе помогут.

Странная все-таки была история с родовой силой. Судя по обрядам, корни к всего этого были явно языческие, из времен, когда вера в Христа еще не пришла на русские земли. При этом магия называлась Благодатью, а люди — и особенно аристократия — истово верили в бога и посещали церковные службы. Все переплелось очень хитро и в такой тугой клубок, что уже не поймешь, откуда какой обряд пришел и какая сила за него отвечала. Но в головах людей это преспокойно уживалось и, очевидно, не вызывало вопросов.

Я закрыл коробочку и спрятал кольцо в карман брюк. Все еще голова шла кругом от происходящего. Хорошо хоть, что уговорил повременить со свадьбой. Ирэн сейчас была не в том состоянии, чтобы мыслить здраво, и я хотел выиграть для нее время, надеясь, что позже она это оценит.

— Не нужно медлить. Сделай все сегодня, — приказала бабушка, окончательно лишив меня возможности соскочить с крючка.

Глава 28

— Зачем так торопиться? — возразил я. — Ирина сейчас на взводе. Она не может нормально соображать. Да и Матильда Карловна пока не очнулась. К слову, если баронесса так и не оправится, опекуном Ирины Алексеевны станет Корф.

Отец помрачнел, услышав имя тайного советника.

— Он так от тебя и не отстал?

— Я еще не выполнил уговор. Ваша свобода и снятие обвинений в обмен на мою тайную работу. Это не единоразовая история, как вы понимаете. Боюсь, мне от Корфа еще долго не отделаться.

Но чем скорее я избавлюсь от его пристального внимания, тем лучше. Правда, в связи с последними событиями я не был уверен, что он и вовсе с меня слезет. Если Матильда и Ирэн перейдут в наш род, Пистолетыч обратит взор уже на всю нашу семейку. И один черт знает, во что это выльется…

— Как бы то ни было, мон шери, тебе нужно поторопиться, — заявила бабушка. — Найди удобный момент, сделай все красиво. Надеюсь, не нужно объяснять тебе, как просят руки у девушки?

Ни разу не делал никому предложения. Как-то не до этого было, ну или просто подходящей девицы не нашлось даже в прошлом мире. Там я был молод, с трудом совмещал учебу на дневном и две подработки. Тут бы найти время просто как следует выспаться, не то что с девчонками женихаться. Были отношения, конечно, но так далеко я еще не заходил…

Но что следовало делать, я примерно представлял. Почему-то на ум сразу пришли красивые сцены из кино. Какая-нибудь крыша с накрытым столиком для двоих, все убрано цветами. Она думает, что я пригласил ее на свидание, а потом нужно встать на одно колено… Хотя, как по мне, все это лишнее. Самый важный вопрос можно задать и не в столь пошлой обстановке. Хотя я понятия не имел, чего там себе фантазировала Ирка в своих мечтах.

Ладно, разберемся. И не такое проворачивали.

“Миш?” — раздался в голове голос Ирэн. — “Это уже неприлично. Твоя сестра в отчаянии. Быстрее спасай от меня родню!”

Судя по тому, что она шутила, все проходило не настолько уж плохо. Но и правда пора было честь знать.

— Что-то мы слишком задержались. Идемте вниз, — сказал я. — Будет некрасиво показать себя негостеприимными при первом же знакомстве с девушкой, на которую вы возлагаете такие надежды.

Бабушка оперлась на трость.

— Ради такого случая и я спущусь.

Отец помог кивернитии преодолеть лестницу, а я, взмокнув от холодного пота, следовал за ними. Не нравилась мне вся эта затея. Я чувствовал себя бездушным инструментом, средством исполнения чужих целей. И впору было порадоваться, что все так ловко сложилось в правдоподобную картину, но меня откровенно бесило то, что в этой ситуации я почти ни на что не мог повлиять.

Выбора не дали ни мне, ни Ирке. И это было мерзко, пусть и на благо Рода, что даровал мне силу.

Я вырос в другой стране среди других людей и был воспитан иначе. В моем мире семейные связи больше не были прочными, стерлись все воспоминания о родах и корнях. В моем Питере 2021 года каждый был сам за себя, но при этом и свободы было куда больше. Здесь все оказалось иначе, и хотя умом я понимал правила, по каким следовало играть, душа моя все еще этому противилась.

Коробочка с кольцом оттягивала карман. Я затолкал ее поглубже, чтобы не потерять, и вошел в столовую, нацепив безмятежную улыбку.

Чаепитие прошло спокойно. Я представил бабушку, и мы провели полчаса, беседуя о красотах Ириновской усадьбы, своенравном Ладожском озере и грядущих вступительных испытаниях в Аудиториум. Ирэн выдерживала маленький внутренний экзамен с достоинством, хотя точно не подозревала, как отныне на нее смотрела моя семья. Я давился чаем и баранками, мечтая, чтобы визит поскорее закончился.

Наконец, когда Ирэн выглянула в окно и увидела, что уже почти стемнело, мы засобирались в Лебяжье.

— Обязательно приезжайте еще, дорогая Ирина Алексеевна, — улыбалась и жала руки Ирке бабушка, провожая нас в холле.

Оля глядела на этот приступ доброты с недоумением и даже пару раз метнула на меня неодобрительные взгляды, причины которых я не понял. Жаль, не было времени поговорить с ней наедине.

— Приезжайте на второе испытание в Аудиториум, если у вас будет возможность, — пригласил я. — Все приезжайте. Правда, удобств на Полигоне особо нет. Бабушке будет тяжело.

— Я приеду, — пообещала сестра. — Обязательно.

Отец кивнул:

— Сообщи дату и время.

— Конечно.

Мы завалились на заднее сидение подогнанного Иваном автомобиля. Тачка была далеко не такой комфортной, как Леня, но сейчас я был готов запрыгнуть хоть на дрезину в проливной дождь, лишь бы поскорее убраться из Ириновки. Мне нужно было подумать и собраться духом.

— Как думаешь, Матильда уже очнулась? — Спросил я, когда мы выехали на шоссе.

Ирэн отрешенно пожала плечами.

— Не знаю.

— О чем задумалась?

— Да так. Все прокручиваю в голове то, что было