Идя прогулочным шагом с видом довольного человека, я перемигивался с гуляющими девушками, а сам пытался уловить буйные звуки какой-нибудь пьянки.

Прошел мимо двух пивных залов, но здесь, кроме пьяных танцев под гармонь, ничего нужного мне не наблюдалось.

Я зашел уже далеко от центра, когда услышал выкрикиваемые угрозы и отборный мат. Голоса были хриплые, злые. Сразу направился в их сторону. Судя по всему, хорошо выпившие хозяева и гости решили устроить танцы под выставленный на подоконник патефон, но в результате кто-то что-то не поделил, и забияки выкатились со двора на улицу выяснять отношения. Судя по ругани и толчкам в грудь, до решительных действий оставалось чуть-чуть. Я придал себе вид осторожного и испуганного человека, который не хочет неприятностей, но надо же было такому случиться, что нарвался на мужика, горящего желанием кому-нибудь врезать.

– Я тебя не знаю! Ты, сволочь, чего тут трешься?! – и попытался ударить меня в челюсть.

Пришлось разрешить ему это сделать, но при этом я слегка уклонился, чтобы удар прошелся по касательной, правда, тут же показательно покачнулся и закричал дурным голосом:

– Ты чего, падла, делаешь?!

Толпа сразу пришла в движение, и мужики, под мат и бабьи крики, принялись месить друг друга.

Размахивая руками, краем глаза я отметил стоявшего в начале улицы агента, который обеспокоенно наблюдал за дракой. Извозчика не видел, впрочем, ничего удивительного в этом не было, так как здесь проживала не та публика, чтобы ездить на пролетках. Пару раз удачно отбивал наскоки пьяных драчунов, но вскоре чувствительно получил по уху и на автомате врезал противнику. Тот хрюкнул и завалился на спину. Кроме хозяев и гостей здесь было немало и любопытных зрителей, которые стояли у своих заборов или смотрели из открытых окон.

– Смотри, Гришке в глаз сунули! – неслось от одного забора, а из окна напротив язвительно кричали.

– Танька, гляди, твово Федьку харей в грязь положили!

Поднырнув под размашистый удар одного драчуна, затем оттолкнув со своего пути другого, я наконец оказался позади дерущейся толпы. Не успел выбраться, как раздались милицейские свистки, а затем топот сапог. Под командные окрики: «Стоять, сукины дети! Стрелять будем!» – я помчался по улице. Для стороннего зрителя картина должна была выглядеть достаточно достоверной: случайно втянутый в драку человек при виде милиции спасается бегством.

– Эй, трус, ты куды побежал?! – раздалось откуда-то из-за забора.

Это народные массы заметили мое позорное отступление.

– Так ведомо куда! Портки стирать! – отвечали с другого двора под общий громкий хохот.

Свернул в очередной проулок, при этом с удовлетворением отметил, что пролетка пройдет здесь с трудом, остановился и прислушался. Ни топота погони, ни пьяных криков здесь не было слышно. Осторожно огляделся, бросил взгляд по сторонам. На окнах висят задернутые занавески, а во дворах нет людей. Почти не касаясь рукой полутораметрового забора, перебросил свое тело во двор, затем, пригнувшись, затаился в невысоком кустарнике.

Прошло несколько минут, послышались стук копыт и фырканье лошади. Пролетка остановилась метрах в тридцати от того места, где я спрятался. Было слышно, как на землю соскочили два человека и сразу разбежались в разные стороны.

Спустя пять минут оба вернулись к пролетке. Я прильнул к щелке в заборе. Несмотря на сумерки, на фоне неба я довольно отчетливо видел обоих.

– Сука! Как сквозь землю провалился! – послышался голос извозчика.

– Похоже, он где-то здесь живет, – предположил второй агент.

– Ты уверен? Он так драпал, что только пятки сверкали, так что может быть где угодно.

– Ты лучше скажи, что делать будем, Саврасов? Вязигин ведь теперь нас с дерьмом смешает, – раздался голос извозчика.

– Я знаю, что ли? – голос Саврасова был злой и растерянный.

– Так как докладывать будем? – никак не мог успокоиться агент. – Может, скажем, что он умело ушел от слежки, а?

– Ага! А этого чудилу рано или поздно прихватят да выяснят, что это Вася Пупкин из деревни Грязь, а никакой не каэр. Что с нами потом будет, сказать?! Хорошо, если только вышибут из органов, а то ведь могут под статью подвести. Забыл Федоркина?

– Такое не забудешь, – буркнул извозчик. – Ладно. Доложим, как есть. Поехали.

Пролетка долго разворачивалась в узком проулке, но спустя какое-то время чекисты все же уехали. Выждав для верности еще пять минут, снова перемахнул забор и бодро зашагал в сторону центра. В гостиницу я вернулся, когда уже совсем стемнело, около одиннадцати часов вечера.

В положенное время я стоял у входа в лавку, немного раздраженный, так как не рассчитал время, а значит, не успел позавтракать. Спустя пять минут пришел Коромыслов, с которым мы открыли лавку, немного посплетничали о последних событиях в городе, после чего я ушел на склад. По традиции, с опозданием прибежал Шустров, соврав, что мать заболела, встал за прилавок. До обеда все шло как обычно, а потом приехали Терентий с Силой.

Новости уже разошлись среди воров, и они хотели лично от меня знать, что произошло в ателье. Рассказал им, все как было, только о слежке чекистов умолчал.

– Значит, ты проводил ту девку до дома и там оставил?

Мне уже было понятно, что я сделал большую ошибку, рассказав о том, что проводил девушку к ее знакомым.

«Впрочем, Черный, если пустил за ней человека, и так должен был знать, куда мы пошли», – при этом сразу оправдал я себя.

– Ее сейчас ищут легавые, а возможно, и чекисты, – попробовал предупредить их я. – Не дело сейчас туда соваться.

– Глянь, Кастет, сявка советы нам дает, – кинув на меня злобный взгляд, неожиданно взъярился Нож. – Кто кипеж на весь город поднял?! Пасть закрой, ракло, дольше проживешь!

После сходки, где все встало на свои места, урки перестали прятать свое истинное обличье.

– А сам ты, Нож? Утерся и пошел бы? – неожиданно встал на мою сторону Кастет.

– Ладно, проехали, – недовольно пробурчал Терентий. – Я что говорю: след за девкой надо ставить, а там, глядишь, на этих сук рваных выйдем да кровушку им пустим.

– По-другому никак, – согласился с ним Силантий. – Значит так, Старовер. Сидишь здесь и ждешь Муху. Как только покажешь ему деваху, сваливай оттуда.

– Сказать можно?

Силантий усмехнулся, Терентий зло зыркнул на меня из-под нахмуренных бровей.

– Говори.

– Есть у меня одна мыслишка, как с жиганами все порешать, только тут вопрос напрашивается: есть у вас свои люди в уголовке и у чекистов?

Уркаганы быстро переглянулись, потом посмотрели на меня.

– Под верное дело найдем, – заверил меня Кастет.

Мой план