Но ведь на хрена вы еще и подгадили напоследок? Скафы, спасботы убрали…

В конце концов, отсеки гибернации можно было просто отстыковать, увезти с собой…

Перед глазами тут же всплыла картина того самого отсека с сотней камер в нем. В каждой из них безмятежно спит человек, и между капсулами, по всему периметру и по площади отсека тянулись те самые «паутинки» из кожи…

Монстры смогли проникнуть внутрь капсул и устроили из спящих инкубаторы для своих личинок…

Бр-р-р…

Не знаю, что случилось с дежурными сменами, с офицерами, смею предположить, что они все же сбежали с «Волны-3» и сейчас либо давно подохли из-за отсутствия воздуха, либо же все еще где-то летят среди звезд…

Однако смерть людей в капсулах, причем ужасная смерть, на их совести. Та огромная тварь выросла и откормилась из-за их решений, из-за их поступков. Сами-то они сбежали, а вот остальные…

Те, кто выжил, кто пытался выжить, их лишили всего, отобрав даже последний шанс в виде скафандров. Им было отведана роль корма для страшных тварей. Либо так, либо нужно покончить с собой, других вариантов попросту не было. Сбежать с обреченной станции не на чем, позвать на помощь нельзя…

Самые везучие еще могли протянуть какое-то время, но затем все равно бы погибли — сгорели бы, как только станция подошла бы достаточно близко к местной звезде…

Я включил связь, открыл внутренние каналы станции.

— Есть кто живой? — не особо надеясь на ответ, спросил я.

Естественно, в ответ мне была лишь тишина.

— На станции есть живые? Кто-нибудь?

В отличие от офицеров, решивших уничтожить все и всех, я намеревался спасти людей, если они тут еще остались.

Однако я повторил вызов несколько раз, но так и не дождался ответа.

Если даже кроме меня на «Волне-3» остались живые, бодрствующие люди, ответить мне они не смогли.

Черт! Так ведь это нам повезло разжиться костюмами, а остальные где бы их достали, если был приказ уничтожить скафы и корабли?

Я даже по лбу себя хлопнул, точнее по шлему, совершенно о нем забыв.

Но все же есть еще надежда, быть может, получится по-другому.

Я врубил общую связь, и сейчас мой голос должен был зазвучать из динамиков в каждом отсеке, в каждом коридоре.

— Внимание! Говорит офицер экспедиции второй волны ‒ Берк. Я нахожусь на мостике корабля, и могу вам помочь. Дайте мне знать, что вы живы. Воспользуйтесь системами внутренней связи или включите режим тревоги в вашем отсеке. Повторяю…

Свое сообщение я проговорил еще два раза, а затем принялся ждать.

Ничего. Нигде аварийка не сработала, никто не пытался со мной связаться…

Хреново. Неужели на «Волне-3» я остался совершенно один?

Нет, были здесь еще люди, но все они спали в своих капсулах и, естественно, услышать меня не могли.

Пока ждал «техников», пока надеялся, что кто-то на станции попытается-таки выйти со мной на связь, я начал переключаться между каналами, имею в виду, внешними.

Черт его знает, вдруг удастся засечь переговоры наших? Пусть даже слабый сигнал от «Ранчо» — это уже будет неплохо.

Впрочем, не особо-то я и надеялся на это. Если мне удастся «отжать» корабль «техников», то как-нибудь сам до «Ранчо» доберусь, и пытаться выйти на связь, просить о помощи не придется…

Я щелкал каналы, однако везде была полнейшая тишина. Никаких переговоров, никаких сигналов. Вообще ничего.

Если у «техников» здесь, поблизости, несколько кораблей, то к станции они летят в режиме молчания. Ну, или же используя шифрованный канал, «тайную» частоту.

Не знаю, зачем, но я врубил частоту, которую использовали наши группы. А вдруг кто-то, залетевший черт знает куда в поисках модулей, оказался в зоне действия передатчика «Волны-3»?

— …ышно! Отзовитесь! «Волна-3», прошу выйти на связь! Как слышно? Отзовитесь!

Запись, просто запись. Голос на записи был усталым, подавленным, но таким приятным, так как голос этот я бы смог бы узнать из тысячи!

Но этого просто не может быть! Просто не может!

Глава 26. Сила G

Однако я слышу голос, он звучит и звучит. Да, это запись, но явно сделанная недавно. Голос уставший, я чувствую, что Нора, наговаривавшая «вызов», уже давно не спала, она вымотана, обессилена.

Но она, черт возьми, жива!

Она жива! И судя по тому, что не просит помощи, а наоборот, пытается связаться со станцией, со мной, корабль тоже цел.

Алекс! Техас! Они, выходит, тоже уцелели?

Я буквально вцепился в микрофон, и лишь в последнюю секунду заставил себя удержаться, не нажать клавишу.

Нельзя…нельзя!

Ведь рядом «техники». И я уверен, что они давным-давно отследили канал, давно его слушают.

Почему они до сих пор не захватили его? Быть может, не нашли.

Да! Скорее всего, не нашли.

Уверен, что в том метеоритном поле, где все и произошло, нашему кораблику здорово досталось. Он отвалил в сторону, потерялся где-то в глубинах космоса. Нора просто не смогла найти станцию, не смогла ее отследить, подлететь к ней.

Ведь если бы у нее получилось — она бы не вызывала меня, она бы уже высадилась на «Волну-3».

Уж я-то ее знаю, и в том, что она будет делать, уверен.

Они живы, но с ними пока нельзя связываться. Нельзя сказать, что я жив и планирую выбраться отсюда. Нельзя говорить, что я задумал. Попытайся я это сделать, и «техники» поймут, что здесь все вовсе не так, как рассказывал Митчелл. И что они тогда предпримут?

Не знаю, но это точно сулит мне массу проблем, так что нет. Сначала нужно разделаться с ними, а уж затем…

Мое внимание привлекло мигание одного из индикаторов.

Я тут же начал переключать изображение с внешних камер станции и довольно быстро увидел, в чем причина: к станции медленно приближался корабль. Он разворачивался, поворачивал стыковочный шлюз к шлюзу станции, готовясь пристыковаться.

Вот и «техники» пожаловали. А это значит, что времени у меня осталось всего ничего…

— Пусти их! Пусти!

Внезапно раздавшийся шепот заставил меня замереть и начать оглядываться по сторонам.

Это что еще за хрень?

Уже мерещится всякое видно от усталости…

Я бросился к шлюзу, через который внутрь станции должны были попасть «техники».

По пути проверил заряды, убедился, что с ними все в порядке, что они сработают, стоит мне только подать сигнал.

Закончив с этим, я проскочил мимо шлюза по коридору, спрятался в одном из служебных отсеков.

Заранее его выбрал — крайне удобное