— То, что должна была сделать уже давно.

И, закрыв глаза, прижалась ладонями к завесе.

Глава 2

Вопреки ожиданиям, поверхность ощущалась вовсе не твердой и не прохладной. Скорее походила на желе или очень густой кисель, достаточно плотный, чтобы не провалиться внутрь, но мягкий, чтобы получилось погрузиться в него на всю ладонь. Я действительно словно дотронулась до желе или ваты, очень теплой и очень комфортной на ощупь.

Никакого отторжения на подобное вмешательство я не почувствовала. Я вообще ничего не почувствовала. Блокировка способностей работала на отлично. Дар спал так глубоко внутри, что завеса не отзывалась, хотя и не отторгала меня.

И впервые меня это не радовало.

Я прислонилась к ней лбом, закрыла глаза и глубоко вздохнула, погружаясь в себя. Требовалось снять все замки и блокировки сознания, коих имелось немало. Так много, что их точное количество не знала даже я.

Первые ставил еще дед. Потом постаралась Атрея. Именно благодаря ней три сильных мага, достав из хранилища великий и могущественный скипетр Снежной Властительницы, колдовали надо мной три дня. Их работу закончил ректор Палгорн, которому во многом помог верный Фалко. И теперь мне предстояло все это снять. Одно за другим.

Первая блокировка слетела легко. Я даже не ощутила, лишь уловила легкий щелчок, с которым она лопнула, растворившись внутри меня. За ней последовала вторая, затем третья. Те, что ставили недавно, поддавались легко. Но чем дальше я продвигалась, тем сложнее становилось избавляться от блокировок. За годы забвения они словно вросли в мое сознание.

Было неприятно и порой даже больно. Словно я рывком сдирала засохшие бинты с еще не заживших ран. С тихими стонами и проклятиями, судорожным дыханием и искрами перед глазами.

Но каждая слетевшая печать и блокировка освобождала дар, который все еще медленно, но напористо бежал по венам, постепенно заполняя каждую клеточку. Я уже и забыла, каково это — быть пряхой. Каково чувствовать собственную силу, такую мощную, что можно изменить мир. Теперь все вокруг воспринималось под другим углом, иначе. Воздух становился гуще, виднелись тонике магические нити, которые оплетали все вокруг, а звуки приобретали объем.

Самые последние печати снимались сложнее и болезненнее всего. Срывая одну, я замирала, кусала губы, ждала некоторое время и бралась за следующую.

И вот осталась последняя, самая тяжелая.

Тут я не стала выжидать. Закусив губу, резко сдернула ее. И едва не задохнулась от силы, которая таким напором хлынула по телу, что ноги подогнулись сами собой. Рухнув на колени, я задрожала всем телом.

Завесу создали и укрепили Эльдар и Гера, великие маги древности, тоже испытавшие на себе Единение. Только сейчас я осознала, какую колоссальную работу они проделали и как мало от нее сейчас осталось.

Поверхность под моими руками почти сразу ожила и перестала быть пассивной. Она засияла всеми цветами радуги, зазвенела, словно приветствуя меня. А я… я чувствовала ее всю от начала до конца. Каждый разрыв, трещину и тварь, которая лезла из чужого мира в наш. И жалкие попытки прях остановить их я ощущала тоже.

Завеса истончилась. Настолько сильно, что удивительно, как она вообще продержалась все эти годы и не порвалась раньше. Пять лет — вроде небольшой срок, но какие чудовищные последствия для нашего мира повлекло за собой отсутствие прях.

Пришла пора исправлять все несчастье, которое случилось и по моей вине тоже.

Для начала следовало убрать все лишнее. Под лишним я подразумевала прях. Сейчас они мне больше мешали, чем помогали.

Вновь поднявшись на ноги, которые еще дрожали, я погрузила руки в завесу, сильнее зажмурилась и отпустила дар на свободу. Мне не требовалось учиться пользоваться своими способностями. В этом тоже заключалась их особенность. Если общей магии, лекарскому искусству, боевым заклинаниям надо было учиться в академиях или магических школах, то пряхами не становились — ими рождались. Все знания и навыки были в крови. Они зависели лишь от уровня магии, заложенной в нас богами. Совсем как у истинных провидиц.

Мне силы досталось много. Столько, что можно было захлебнуться. А ведь я ее не применяла. За почти двадцать один год жизни я ни разу в полной мере не пользовалась своими способностями. Так уж меня воспитали. Постоянно твердили, что девушка должна быть красива и жить лишь для того, чтобы передать свой дар сильному мужчине, который и примется воевать.

А сейчас у меня появилась возможность выполнить свой долг. Именно то, ради чего я и была рождена. Теперь-то я точно знала это.

Я чувствовала всю завесу, абсолютно всю. От начала и до конца. И могла работать с ней. Но сначала…

Первый легкий импульс, который молниеносно прошелся по поверхности завесы, заставил прях отскочить назад. Я слабо улыбнулась, представив их удивление. Такого они явно не ожидали. Но я поступала так для их же безопасности.

«А теперь пора действовать».

Вдох-выдох и удар. Я раскрыла все магические потоки, резко выпустив силу, позволила ей вытекать из меня и через пальцы вливаться в поверхность завесы, отчего та задрожала еще сильнее. Сначала неуверенно, затем все быстрее и быстрее магия, сверкая золотистым цветом, понеслась по полотну.

На что это было похоже? Наверное, на кровь. Как будто мне исполосовали руки, и магия теперь вытягивала из них кровь. Каплю за каплей. Было ли это больно? Нет. Но усталость наваливалась все сильнее, как и слабость. Мне огромных трудов стоило просто стоять и даже дышать. Больше всего хотелось упасть, свернуться калачиком и не двигаться. Но так было нельзя. Силу следовало контролировать. Тем более такую.

«Теперь самое главное — продержаться до конца».

Мне не требовалось открывать глаза, чтобы увидеть происходящее. Я все чувствовала, а потому и знала. Знала, как проносились по полотну сияющие золотистым молнии моей силы. Как они вспыхивали и шипели, латая дыры и трещины, и заставляя завесу восстанавливаться. Тех тварей, которые застряли на переходе между мирами, разорвало на части. Они сгорали за пару секунд, рассыпаясь горьким пеплом, который подхватывал весенний ветер и разносил по лесу.

Я не укрепила завесу, для этого мне не хватило бы магии, но дыры залатала. Однако я могла еще кое-что.

Мне об этом рассказывал папа. Сомневаюсь, что он думал о том, что я когда-нибудь смогу применить их в жизни, но его слова я запомнила. И ту сказку, которую он мне рассказывал перед сном.

О солнечном выбросе. Этот термин буквально врезался мне