Помимо творческого подхода Аэлита видела в переводе книг и некое искусство. Поэтому она попросила Павла прибить полочки в этой комнате, на которых разместила несколько скульптур: здесь была египетская чёрная кошка с удлинёнными пропорциями тела и пять изящных белых статуэток, изображающих древнегреческих богинь. Аэлита купила их в сувенирном магазине за копейки, но эти вещицы создавали на её рабочем месте нужное ей настроение. А чтобы рабочий процесс проходил ещё плодотворнее, она зажигала ароматические свечи и включала классическую музыку.

Дни, насыщенные такими приятными занятиями, наполняли жизнь Аэлиты смыслом. Она смотрела только вперёд и с каждым днём воспоминания беспокоили её всё меньше.

***

Однажды вечером, когда Павел вернулся с работы, он увидел, как Аэлита, сидя в кровати, вышивала на детском покрывале. Оказавшись рядом с ней, он разглядел, что это была ромашка.

Она мимолётно взглянула на него и произнесла:

– Как ты снова поздно, – а потом снова принялась за своё дело.

– Работы полным-полно. Не знаю, когда этот сумасшедший поток клиентов станет хоть чуточку меньше.

Павел рухнул на кровать в форме звезды и спросил:

– Опять рукодельничаешь?

Она кивнула, не отрываясь от работы. На ней был атласный сиреневый халат, а её круглый живот был похож на холм, на вершину которого можно было запросто поставить бокал с чаем. Это было неудивительно, ведь она была уже на седьмом месяце беременности.

Он часто возвращался с работы и видел её в такой позе: сидящей в кровати и что-то читающей или вышивающей. Ему вдруг пришло в голову: неужели были времена, когда он приходил домой и не видел её? Разве могло быть такое, что он был способен испытывать радость, когда её не было в его жизни?

– Оставь на завтра. Уже поздно, – Павлу показалось, что его голос изменился; он услышал в нём несвойственные ему бархатные нотки. – Ты слишком сильно напрягаешь зрение.

Аэлита взглянула на него, а потом опять перевела взгляд на свою незаконченную ромашку.

– Да, ты прав. Закончу завтра, – и она, положив работу на ночной столик, протяжно зевнула. Её потягивающее тело навеяло на него странную меланхолию. В этом моменте он увидел столько домашней теплоты. Было трудно принять то, что когда-нибудь это может закончиться. Но ведь их жизнь только начинается. Откуда у него эта непонятная тоска?

Взглянув на него, она спросила:

– Что ты там говоришь у тебя на работе?

– Всё отлично, – Павел приподнялся с кровати и, придвинувшись к Аэлите, накрыл её губы лёгким поцелуем.

Отстранившись от неё, он опять без сил рухнул на кровать и тоже начал зевать. Через минуту он снова обратил на неё внимание. На ней не было косметики, но её яркие глаза, чёрные брови и ресницы не нуждались в подчёркивании. У него возникло ощущение, что он смотрит на девушку с обложки журнала.

Ему это напомнило момент, когда он в детстве нашёл газету с изображением длинноволосой девушки. Это было чёрно-белое фото, но оно обладало невероятным магнетизмом. Своими детскими глазами он смотрел на незнакомку как на инопланетянку. Ему казалось, что она живёт какой-то особенной жизнью, ведь он считал, что в газету могут попасть только необычные девушки. И вот сейчас Аэлита казалась ему такой же. Но почему? Ведь она его жена? Они знают друг друга уже почти год.

– Почему ты так на меня смотришь? – спросила она, вероятно заметив его внимательный взгляд.

– Да так. Просто… тебе так идёт беременность.

– Неужели? – в её голосе послышалось недоверие. – Я сейчас похожа на бочку. Ты смеёшься надо мной?

Ему показалось, что она его отчитывает. Но это выглядело очень забавно.

– И да, и нет, – с улыбкой произнёс он, продолжая разглядывать её. – Но почему же бочка? Я бы сравнил тебя… с малиной.

– С чем? – спросила она резким недовольным тоном.

– Есть такая ягода, ты знаешь? – спросил он так, будто не заметил сурового выражения на её лице. – У малины ведь… у неё такая форма… Она такая круглая, пухленькая… А какой у неё вкус, какой аромат… Так и хочется съесть…

И Павел снова прикоснулся к её губам. На этот раз более настойчиво. Он почувствовал её руки на своей шее; в пальцах была сила. Он даже ощутил слабую боль от воткнутых в его тело ногтей. Но она вдруг резко убрала руки.

– Хватит! – она попыталась оттолкнуть его от себя. – Ты надо мной просто издеваешься.

– Так и есть! Знаешь, сто лет не видел тебя такой рассерженной.

Он опять поцеловал её. Аэлита вдруг заливисто рассмеялась. Отчего-то у него возникло ощущение, что это был защитный смех.

– Почему ты улыбаешься? – спросил её он. – Ты должна быть в ярости.

– Тебе на зло. Я учусь распознавать твои уловки. Не стану я выходить из себя из-за твоих глупых шуточек.

– Ты уже вышла…

Павел оттащил её от подушек и, положив на кровать, осторожно нагнулся над ней и стал щекотать. Аэлита смеясь, стала ёрзать по кровати, пытаясь высвободиться, но её попытки терпели неудачу.

– Хватит! Ну перестань! Что на тебя нашло? Я же беременна. Эмме это не понравится, – произнесла она сквозь смех, пытаясь поймать его руки.

– Эмме будет полезно немного повеселиться, – сказал Павел, не прекращая своих «пыток».

– Да перестань ты, в конце концов! Я всё равно не буду злиться. Такого удовольствия я тебе не доставлю. Но твоя щекотка меня раздражает. Лучше снова меня поцелуй.

На секунду, он замер, а она перестала смеяться. Их взгляды встретились. За это время её глаза пообещали ему многое, но он не смог разгадать, что из этого правда, а что – притворство.

Через пару секунд они оба рассмеялись.

– Моя спелая ягодка захотела поцелуя?.. Нет, Эл, мне ужас как не хватает твоего темперамента в последнее время, поэтому…

Он не успел договорить, потому что Аэлита одним рывком приподнялась с постели и, схватившись за его спину, сама поцеловала его. Как ей это удалось с её животом для него осталось загадкой.

Павлу было весело, но что-то всё равно было не так. Их «игра» ему одновременно нравилась и не нравилась. Он не мог понять, в чём дело. То, что сейчас между ними происходило напомнило ему хорошее исполнение актёров своих ролей. Её поцелуй больше выражал благодарность, чем чувства. Но разве это было плохо? Чего же он на самом деле хотел?

Когда они оторвались друг от друга, она заявила:

– Начинай привыкать и к таким поворотам событий. Теперь я тоже буду выигрывать.

В ответ на это Павел широко улыбнулся и задрал голову к потолку.

– Аэлита,