class="p">Тёмыч сдавил в себе все рвавшиеся наружу эмоции истерического припадка и, повернувшись ко мне, намертво схватил меня за шею.

Решив пропустить одну единственную пару занятий в институте, я осталась дома с огромным желанием отоспаться во всех возможных позах. Отварив себе пару кусочков говядины на обед, я нарубила несколько видов овощей в миску, и, заправив этот салат оливковым маслом, поспешила начать трапезу с огромным желанием поскорее оказаться в объятиях кровати, которая манила меня свежим постельным бельем.

Затолкнув в рот кусочек сочного мяса, я сделала пару жевательных движений, и закрыла глаза от удовольствия. Мелодия звонка домофона вырвал меня из лап кулинарного восторга, и я понеслась к двери, дожевывая на ходу мясо. За дверью стояла Катя. Я открыла ей и, увидев её вид, сразу же почувствовала что-то неладное. Она была в безумно потрясённом состоянии и, совершенно не посмотрев на меня, отрешённо поплелась вглубь квартиры. Сев на тафту возле стены, она откинулась назад, и сокрушенно произнесла:

–У Тёмыча лейкемия, – почти шепотом, молвила сестра.

Мне показалось, что кто-то сверху шандарахнул меня сильно по башке. Я замотала головой, отрицая услышанное, и, подойдя к сестре, присела рядом.

–Как? – в шоке спросила я.

–Я только что из больницы. У него были плохие результаты анализов. Пару дней назад мы сделали ещё ряд дополнительных.

–Это ошибка. Этого не может быть! – воскликнула я, в ужасе закрыв рот рукой.

Катя опустила голову в ладони и громко завыла. Я обняла её за плечи и также заплакала. Господи, почему все худшие болезни в мире обрели свои истоки именно в моей семье? Это ведь несправедливо. Почему именно он? Я сидела, молча пытаясь подобрать слова, но что утешительное можно придумать для матери, которой только что сообщили о возможности потерять своего ребёнка, и она даже не имеет возможности препятствовать этому. Это худшее из человеческих испытаний за всю историю нашего существования.

–Нужна трансплантация костного мозга, – плача, произнесла Катя, – нам всем нужно срочно пройти обследование на установление родственного донора.

–Конечно. Я завтра же отправлюсь в клинику. Мы вытянем его! Нужно верить в это!

–Саш, прошу тебя, – сестра положила мне руку на плечо, – папа пока ни о чём не должен знать, он не вынесет этой новости, у него и так сердце слабое.

–Да, да, я знаю. Просто давай не отчаиваться и не паниковать раньше времени. Всё будет хорошо, слышишь?

От моих слов Катя ещё больше разрыдалась, и я, также, не сумев справиться со своими эмоциями, и также вслед за сестрой разревелась, как маленькая девочка

Уже через некоторое время томительного ожидания, мы все втроем, Катя, её муж и я, сидели перед врачом у него в кабинете, нервно ожидая положительные результаты на то, что хоть кто-то из нас станет донором для ребёнка.

–К сожалению, в вашей семье нет ни одного совместимого родственного донора, – печально молвил к нам доктор, – а это значит, что теперь нам нужно срочно искать неродственного. Я бы посоветовал вам обратиться в израильскую клинику, так как они владеют самой большой базой доноров, и там самые лучшие онкогематологи с мировым именем.

–Как так? – хмыкнула я. – Вы точно всё проверили?

Доктор сомнительно посмотрел в мою сторону, и продолжил:

–На поиск средств у вас есть время, – он замялся, – не больше месяца, так как болезнь быстро прогрессирует.

–Сколько нужно денег для этого? – спросил муж Кати.

–Я не могу вам сказать точной сумы, где-то в районе 150 тысяч евро.

Катя с мужем в ужасе переглянулись, и, поблагодарив врача, покинули кабинет.

Я первой нарушила молчание, которое поселилось в нашей машине, по дороге домой.

–Можно продать мою машину, и квартиру, – предложила я, – наверняка у папы есть немалые сбережения, ведь он неплохо зарабатывал. Можно одолжить по частям у знакомых, взять кредит, в конце концов.

–Даже если совместить все те, как ты говоришь, сбережения, включая наши квартиры и машины, то это будет только половина суммы. И то на их продажу нужно время, а его у нас нет. У отца не осталось никакого капитала, он уже пару месяцев не работает, а свои накопление он вложил в покупку машины для тебя и своё лечение, включая дорогие курсы реабилитации, – ответила Катя.

–Мы что-то придумаем, – прошептала про себя я.

Приехав к себе домой, я стала нервно расхаживать по квартире. Конечно же, я знала, у кого можно одолжить такую сумму. Я пыталась отогнать эти навязчивые мысли, но они въедались в мою голову всё глубже и глубже. Тем более он руководит тем самым благотворительным фондом помощи онкобольным деткам. Я судорожно начала искать его номер телефона в списке контактов, но потом вспомнила, что удалила его из памяти телефона навсегда, и, со злости, швырнула от себя свой гаджет.

Следующим утром, собравшись всеми силами, я отправилась прямо в офис к Михаилу. Запихнув на самое дно свою гордыню и чувство собственного достоинства, я поднялась на этаж, где был расположен его кабинет. На кону жизнь самого дорого мне в мире человека, и я переступлю через себя только из-за него. Несмело подойдя к девушке секретарю на рецепшене, я тихо спросила:

–Здравствуйте. Мне нужно увидеться с Михаилом Викторовичем.

–Как мне вас представить? – прощебетала девушка.

–Скажите просто Александра, – ответила я.

Секретарша, сообщив ему моё имя по телефону, и услышав ответ, мило улыбнулась мне и указала на дверь.

–Проходите.

Я подошла к двери и сжала руки в кулаки. Назад дороги нет. Я отворила дверь и вошла внутрь. Он стоял возле окна, и сразу же после скрипа завес обернулся и посмотрел на меня. Я, став возле входа, и искоса мельком взглянула на его любопытные, изучающие меня, глаза.

–Здравствуй, – тихо поздоровалась я, все также сверля глазами пол.

–Привет, – услышала я в ответ.

Он также молчал, ожидая каких-то объяснений моего внезапного прихода и, как будто боясь вспугнуть меня. А я не знала, как начать этот трудный разговор, как объяснить ему, что меня привело к нему лишь то, что моя семья попала в такую безвыходную ситуацию.

–У моего племянника рак крови, – несмело начала я. – Нам срочно нужна большая сумма денег на операцию. Если ты сможешь нам помочь с этим, моя семья будет очень благодарна тебе, и со временем вернёт всё до копейки.

Услышав мою порывистую речь, он хмыкнул, и, направившись к своему креслу, медленно сел в него. Я не могла поднять на него свои глаза. Я боялась встретиться с ним взглядом, так как знала, что сразу же пропаду.