– Задница вдвойне. Вот почему тебя так давно нигде не видно. Ни на ужинах, ни на праздниках. Вчера, например, было сорок лет Симоне… Вот где ты потерялся.

– Нет, я нашелся. И знаете что? Мне никогда еще не было так хорошо.

– Охотно верю… Неплохо устроился… тебе повезло, что изобрели виагру. Она, наверное, думает, что ты такой сам по себе. Обычно…

– Какой же ты идиот! Я никогда ее не принимал, и мне она не нужна. Я о другом говорю. Это совершенно новое чувство. Я чувствую себя самим собой. И даже больше: я впервые в жизни чувствую себя самим собой. Может быть, я чувствовал себя так в девятнадцать лет, когда впервые влюбился.

Пьетро поднимается с дивана:

– Так, Энрико, пойдем отсюда. Оставим его в этом его раю… Все равно я не верю, что ты виагру не принимаешь.

– Опять?

– Эй, послушай… но ведь вы не просто друзья, то есть… – Он делает большим и указательным пальцами некое подобие пистолета, крутит им в воздухе, как бы говоря: «Не может быть, чтобы вы ничего такого не делали…»

Алессандро берет его за плечи и толкает к двери:

– Иди ты… Даже отвечать не хочу!

– А, вот видишь, мне так и показалось, что тут что-то неладно…

– Да, да. Думай что хочешь! – Алессандро открывает дверь.

Они уже на площадке, Энрико выходит следом:

– Созвонимся в конце месяца насчет того…

– Конечно.

Алессандро смотрит на них и вдруг вспоминает:

– Но вы же заходили по какому-то важному делу…

Энрико и Пьетро переглядываются.

– Нет, просто давно тебя не видели, и, поскольку ты недавно расстался с Еленой, мы хотели узнать, как ты…

Алессандро улыбается:

– Спасибо; теперь узнали?

Пьетро берет Энрико за рукав и тянет его в лифт.

– Мы поняли: ты оказался в сказке! Давай, пошли… Оставим его в его раю. А, не забудь спросить ее про подругу.

Алессандро улыбается и закрывает дверь. Пьетро нажимает на первый этаж. Двери лифта закрываются. Он смотрит на себя в зеркало. Оправляет пиджак. Энрико, прислонившись к стене, смотрит на его отражение в зеркале.

– Мы правильно сделали, что не сказали ему?

Пьетро встречается с ним взглядом в зеркале:

– Я даже не знаю, о чем ты говоришь.

– О том, что вчера вечером…

– Да знаю я прекрасно. Просто я хотел сказать, что так даже лучше. Как будто ничего не случилось. Ты же не хочешь разрушить его рай? – Он садится в машину.

Энрико подходит к нему.

– Конечно, нет. Значит, он никогда не узнает.

– Может, узнает, может – нет, – отвечает Пьетро, открывая окошко, – жизнь сама отвечает на все вопросы. Тут дело только времени. Не надо торопить жизнь. – И он уезжает.

Энрико остается один. Он тоже садится в машину. Верно: это дело времени. Для него тоже все станет ясно. В конце месяца. Да. К концу месяца он все узнает. И сомнениям придет конец. Наступит рай. Или ад.

Глава пятьдесят третья

Комната цвета индиго. Снова она.

И вдруг: бип-бип.

«Любовь моя, завтра заеду за тобой в 7. У меня для тебя есть сюрприз. Ты всегда говорила, что я неромантичен. Но в наш юбилей я тебя удивлю».

Она читает сообщение. Точно. Завтра у нас юбилей. Первый. Блин. Но сегодня нельзя задерживаться, завтра у меня зачет на первом уроке, как бы не заснуть. Уф-ф… Сегодня ты должна купить ему какой-нибудь подарок. Должна? Подарок? Но что ты говоришь? Эй, вспомни, в прошлом году ты по нему сходила с ума. По нему, парню с широкими плечами и добрыми глазами. Он так нравился маме и тете. И вы встречаетесь целый год. Надо бы сказать: «Я должна купить ему подарок», а не «какой-нибудь подарок». Сколько там сейчас? Шесть часов. Вообще-то в такой ситуации надо испытывать счастье, стремительно бежать куда-то, кричать… и безумно любить. А что вместо этого? Что со мной? Почему мне всегда хочется спать, вместо того чтобы пойти с ним куда-нибудь? Я хочу его любить. Нет. Так нельзя говорить. Надо сказать: «Я его люблю» – и все. Девушка бежит в свою комнату и открывает шкаф. Одно, два, три, четыре прелестных коротких платьица. Но проблема заключается не в том, какое из них выбрать. А в том, чтобы хотеть быть самой красивой в его глазах. Она рассматривает их по очереди. Проводит по ним рукой. И останавливается на серо-голубом с мелким восточным рисунком. Она любит его больше остальных. Представляет себя в этом платье в ресторане, он – напротив. И пытается придумать подарок для него. Но не испытывает никакой радости. Ни малейшего движения души. Ничего. Тишина. Страх. Темнота. И она начинает плакать от злости. Плачет, потому что не находит в душе того, что хотелось бы. И еще оттого, что иногда ты причиняешь боль другому человеку против своей воли. И чувствуешь себя отвратительно. Одни вопросы, столько вопросов, и все лишь для того, чтобы скрыть правду, которая ей уже известна. Но признать ее – это совсем другое. Признать ее – это значит свернуть за угол и пойти другим путем. Она ищет себя. Смотрит в зеркало. Но не находит. Там совсем другая девушка. Глава пятьдесят четвертая

Дзын-дзын. Весело звонит домофон. Алессандро кубарем скатывается с шезлонга и бежит к двери.

– В чем дело? Что случилось?

– Алекс, это я, открой.

Алессандро два раза нажимает на кнопку и возвращается в гостиную. Сколько же сейчас времени? Четверть одиннадцатого. Он почти полчаса проспал. Алессандро открывает дверь запыхавшейся Ники.

– Я поднялась пешком, надо оставаться в тонусе. А ты чем занимался? Спал?

– Нет, я тут немного в интернете полазил…

– А, да, – Ники заглядывает в гостиную, свет везде погашен, – ты уже и ноутбук выключил?

Алессандро обнимает ее и притягивает к себе.

– Да, видишь, какой я быстрый. – Он ее целует. – Какой ты фильм взяла?

– «Близость».

– Да? То т, из которого музыка? Я его не видел.

– Он супер. Слушай, у меня есть идея. Давай посмотрим его в постели!

– А что, там эротика?

– Какой же ты пошлый! Нет, дело не в эротике, хотя там она есть, но не из-за этого. Мне хочется думать, что, когда мы так будем под одеялом, это как будто мы с тобой в своем доме…

Алессандро смотрит на нее. С удивлением. Она морщится:

– Да, я знаю, знаю. Дом – твой, только твой. Я хотела сказать – как будто мы вместе живем,