– Ты что вытворяешь? Разве так можно? В следующий раз точно представь, что тебе надо.

– Ага. Я щас.

– Нет! Не сейчас! Родные у тебя есть?

– Бабка у меня прачка. И мать прачка была. Только она померла. Давно.

– А кто отец, конечно, не знаешь.

– Почему не знаю. Моего отца весь город знает.

– Ага, – сказал Варка, – ее отец – Маркус Рыжий. Грузчик он.

– Это когда трезвый. А пьяный все ко мне под мост таскался, на опохмел просил.

– М-да… Ну что ж… Это в семнадцать лет я полагал, что все понимаю. Сейчас я склоняюсь к мысли, что не понимаю вообще ничего. И не обязан понимать. Может, и вы нас чем-нибудь порадуете, госпожа Илана?

У Ланки с третьей попытки получился свет золотистый: небольшой уютный круг вроде тех, что падает от масляной лампы.

У Илки не получилось ничего.

Крайн хмыкнул, но ни ругать, ни уговаривать его не стал.

– Решено, – заявил он, – я буду вас учить.

Раздался тяжкий стон. Варка распластался под столом с таким видом, будто земные заботы его уже не волнуют.

Фамка притворилась, что она очень занята. Посуду надо мыть и вообще. Хлопот полон рот, какая уж тут учеба…

– Ой, а может, не надо? – с глубокой тоской спросила прекрасная Илана.

– Вы переутомитесь, – сказал Илка, озабоченно глядя в потолок, – а вам вредно. Вон Варка со мной согласен.

– По-моему, – донесся мятежный голос из-под стола, – эта версификация – сплошная чушь, а ваш Варавий Верноподданный – полная бездарность.

– А у тебя хороший вкус, – одобрительно кивнул крайн, – соображаешь.

Илка вытаращил глаза.

– Так зачем же вы столько времени нас мурыжили?!

– Не учитель я, – спокойно напомнил крайн, – мне надо было держать вас в руках. А как – я не знал. Кроме того, детям полезно быть рядом с крайнами. Хорошо для здоровья.

– Ага, – пробормотал Илка, – мы заметили.

– Лично я едва не свихнулся, – поведал Варка, попытался сесть и взвыл, со всего маху ударившись головой о столешницу.

– С чего вы взяли, что я собираюсь учить вас версификации?

– А чему?

– А чему бы вы хотели?

– Боевой магии крайнов, – отчеканил Илка. Варка подался вперед и азартно кивнул.

– У крайнов нет боевой магии.

– Шесть человек за одну минуту, – пробормотал Варка.

– А… это… – господин Лунь поморщился, – боевая магия тут ни при чем. Это было придумано, чтобы усмирять буйных сумасшедших. Или таких больных, которые могут себе повредить.

– А собаки? Там были ножи, я точно видел.

– Ножи? Были, конечно. Но крайны здесь ни при чем. Это мое собственное изобретение. Больше, насколько я знаю, никто так не умеет.

– И нас учить вы, конечно, не будете, – проворчал Илка.

– Отчего же, могу научить.

Илка с Варкой потрясенно переглянулись. Жданка в изумлении разинула рот.

– Лучше не надо, – сказала благоразумная Фамка.

– Надо! – хором сказали парни. – А когда?

– Да хоть сейчас.

Такая покладистость показалась Илке подозрительной, но крайн действительно не шутил. Встал, захватил из мешка пригоршню черных бобов, протянул Фамке:

– Бросай.

– Куда?

– Вверх, конечно.

– А зачем?

– Госпожа Хелена, не испытывай мое терпение, бросай.

Фамка пожала плечами и неловко швырнула гладкие кругляшки бобов. В тот же миг господин Лунь распрямился. Стремительный разворот, движение рук, похожее на быстрый взмах крыльев летучей мыши. Бобы с дробным стуком посыпались на пол.

Крайн охнул, согнулся, вцепившись в край стола, часто задышал, пережидая боль, вызванную резким движением. Но никаких театральных стонов. Варка ясно видел, на этот раз ему действительно больно.

– Подбирайте, – прошипел он сквозь стиснутые зубы.

Жданка нырнула под стол. Ланка опустилась на колени с таким видом, словно ей приказали ловить за хвост ядовитую змею. Варка нагнулся и поднял черный кругляшок боба, насквозь пробитый острой, тускло блестящей иглой. На острие дрожала прозрачная капля, а сама игла была такой холодной, что сразу заломило пальцы.

– Тащите сюда, – приказал крайн, – посчитаем. Ну что ж, семь из десяти… не так уж плохо, учитывая все обстоятельства.

– Откуда это? – с подозрением спросил Варка. – Только что у вас ничего не было.

– Вся прелесть этого оружия, – бодро разъяснил отдышавшийся господин Лунь, – как раз и заключается в том, что его не нужно носить с собой. Его невозможно потерять, забыть, его нельзя отобрать. Все, что требуется, – свободные руки.

– Магия крайнов, – благоговейно прошептала Ланка.

– Ну, если тебе нравится так думать.

– Глядите, они исчезают, – сказала Фамка.

Илка подошел, потыкал пальцем в мокрое пятно, расплывавшееся под горсткой бобов.

– Тают… – пробормотал он, – так это чего, лед?!

– Да, – усмехнулся Крыса, – всего лишь вода. Только замороженная до твердости стали. Повсюду, где бы вы ни были, в воздухе найдется немного воды. Нужно только уметь правильно с ней обращаться.

– А шпагу так можно сделать? Или, к примеру, нож? – небрежно поинтересовался Варка.

– Метательный нож можно. А шпагу… к чему тебе оружие, которое тает в руках?

– Во-от оно как, – протянул Илка, – а почему ж тогда, в Белой башне вы ничего этого не сделали?

Крайн поморщился.

– Двадцать пять детей. И дюжина озверевших головорезов, по уши в крови, только что из боя. Одно резкое движение – и они бы начали стрелять. Все мои силы ушли на то, чтобы удержать вас от глупостей, а их – от убийства. Кстати, в те дни сидеть в башне Безумной Анны было гораздо безопасней, чем слоняться по городу. И не было никакой нужды, рискуя своей тупой головой, ползать в темноте по отвесным стенкам.

– Да?! – моментально ощетинился Варка. – А набрасываться в темноте и хватать без предупреждения – это, конечно, верх благоразумия. Я, может, от ужаса чуть не помер.

– Ты мечтал помереть на дне рва, сломав себе шею? Ну, извини, я не знал.

– А словами нельзя было объяснить?

– Так ведь некоторые слов не понимают. Хоть кол на голове теши.