с плоскими вытянутыми вертикально головами. Во рту множество зубов, четыре руки, три глаза, сморщенная кожа. Фирту с Первого Языка — «быстрые». Говорят, в те времена они и правда были быстры и у них даже была своя магия. Но против стражей и магов у них не было шансов. Стражи были созданы чтобы бороться с богами, чего им какие-то смертные Фирту. На одной из фресок изображена «длань» — страшное заклинание, которое использовалось против богов. На картинке сразу трое стражей и несколько архимагов уничтожают крепость богов Фирту. Они разрушают её на осколки которые потом и сформируют кольцо вокруг планеты.

Предпоследняя фреска — убийство Мари септ’Анти, последнего стража. Девушку в белых одеяниях ударили в спину сразу трое — человек, гном, эльф. Она была последним настоящим стражем этого мира. Люди и остальные разумные предали их, подчинились богам и уничтожили всех защитников, начав с ними безжалостную войну. Стражи — слишком большая сила, и по договору с богами они должны были уйти, как только опасность хаоса уйдёт. «Уходить», а точнее умирать, эти воины не захотели, началась война.

Последняя картинка — женщина в доспехе перенимает знамя у призрачного воина, видимо стража. Это изображение показывает, что люди вновь создали стражей.

— И что, они и правда такие же могучие как древние защитники? — спросил я с сомнением глядя на последнюю фреску.

— Нет конечно. — сзади подошла командир. — Но они изменили себя, так же как это сделали незримые из Хеми, так же как это делаем мы, боевые маги.

Я слышал о незримых от матери, воины пустыни, которые могли становиться полностью невидимыми. Они каким-то образом изменяли себя, лишались магии, но получали такую вот особенность. И это без затрат магической энергии, то есть они никак не выдавали себя при этом и могли бесконечно находится в этой невидимости.

— И что они могли? — не понял я.

— Очень быстрые, очень сильные, своя техника ведения боя. — она посмотрела на меня. — Они и правда похожи на стражей, во всяком случае на то, как их описывали. Кидаются чистой магией, но она конечна, и когда они пустеют — их можно победить. Но прошедший полный курс посвящения страж из такого храма — опасная тварь. Может при везении уничтожить архимага.

Чем дольше живу — тем больше понимаю, что я не избранный. Хотя есть какие-то особые способности, но я прекрасно понимаю себе цену. Моя мать, опытная носительница дара, может меня в бараний рог скрутить. Архимаг, скорее всего тоже. Вот оказывается есть какие-то подобия тех самых настоящих стражей, и, если уж они способны победить архимага — меня и подавно. Ещё эти незримые — как мне бороться с невидимками?

— Хватит, ходу! — крикнула наставница и направилась к выходу.

Когда мы вернулись в казарму, я впервые чувствовал себя как человек. Не особо устал, хотелось есть, и вообще энергия била через край. Ходил очень весёлый и радостный, делал свои дела.

Я закончил водные процедуры, встретил в коридоре наставницу. Она стояла, облокотившись о стену, скрестив руки, и похоже ждала только меня. Быстро накинув рубашку и простые штаны, я вышел к ней и тут уже оказались все девушки. Она посмотрела на нас строго.

— У вас на тумбах стоят кружки, теперь они будут стоять там каждый вечер, и каждый вечер вы должны это пить. — ещё раз обвела всех своими обычным и необычным глазами. — Нельзя пропускать, нельзя останавливаться, путь начат, вы или дойдёте до первой ступени и перешагнёте её, или…

Она не договорила, ушла, громко топая подбитыми металлом сапогами.

Ночью же меня накрыл сильнейший приступ боли по всему телу. Я стонал, жевал одеяло, и мучился судорогами в мышцах. Я конечно же всё это возложил на противную белёсую жидкость, которую выпил перед сном по указанию командира.

Ко мне пришла заспанная Ани, она в отличие от меня не выглядела измученной. Видимо услышала мои стоны и то, как я ворочаюсь в кровати через стену, наши комнаты были смежными. Она быстро оценила обстановку и принесла коробку помощи. Открыла её и приложила кристалл к ногам и рукам, туловищу. Стало гораздо легче, а девушка сообщила мне:

— Ты очень много вливаешь в мышцы, они не выдерживают. — она покачала головой, объясняя. — Учись дозировать силу, иначе ничем хорошим это не закончится.

А я понял, что молочная жидкость со странным привкусом никакого отношения к боли не имеет. И ещё понял, что ничего просто так не даётся — если что-то получаешь, будь готов что-то отдать. Нельзя просто взять и стать сильнее, быстрее, лучше — в итоге придёт расплата.

Как только боль ушла, я, измученный болью, закрыл глаза и тут же провалился в сон.

Глава 15

На сорок пятый день, ровно через месяц начала нашей учёбы, нас выпустили на общие занятия.

На улице во всю резвилась осень, начинался месяц муки. Жёлтые листья повсюду, но сами они с деревьев почти не спадают. Им помогают птички муки, в честь которых месяц и назван. Они похожи на попугаев, разноцветные, но есть и отличие — огромная нагрудная сумка. Именно в неё они собирают жёлтые листья, помогая деревьям сбросить листву. За два-три месяца они будут летать отсюда и на юг, относя кучу этой листвы к себе в гнёзда.

Тут всего десять месяцев, и каждый назван в честь какой-то местной птицы. Все они в течение года сменяют друг друга, и по мере продвижения очередного сезона с Севера на Юг мигрируют. Поэтому, когда видишь, например, много птиц раки — длинноногих, похожих на цаплю. Можешь смело предположить, что сейчас месяц раки, и конец осени — начало зимы в центральной части материка.

Теперь наш день выглядел немного иначе чем раньше.

С раннего утра занятия фехтования, они тоже немного изменились. Через день мы занимались по-разному. День только с мечом, день с мечом и кинжалом. Бывали дни, когда наставница давала нам другое оружие — булавы, шпаги, топоры. Боевой маг должен быть готов использовать любое оружие, которое попадётся под руку, даже если это будет обычная палка.

После тренировок с оружием завтрак в казарменной столовой и далее мы отправлялись на занятия в университет.

В первый же день, стоя небольшой группкой в центральном здании в холле, мы почувствовали себя тут чужими. Вокруг все ходят, гомонят, общаются и веселятся. После месяца жизни по чёткому расписанию всё это казалось каким-то неправильным и нереальным.

Недалеко от нас стояла похожая группка, но немного побольше. На рукавах знакомых нам