Шрифт:
Закладка:
Погода для поездки была плохой. По прибытии на станцию вечером второго дня путешествия дул сильный ветер и бушевал буран. Однако я приказал ехать дальше. Ночь была темна, лошади с трудом продвигались вперед на сильном ветру по глубокому проваливающемуся снегу. Шел снег с дождем, кучер с пассажиром промокли до нитки. До станции еще было далеко, когда я заметил, что мои насквозь промокшие меха начали промерзать. Лошади часто останавливались, и было почти невозможно заставить их бежать дальше. Когда наступило утро, мы доехали до первого поселения, маленькой деревушки, где смогли найти прибежище. Мы с кучером были в жалком состоянии, наши одежды превратились в сплошную корку льда, местами промерзнув до тела. Добрые люди помогли нам стащить одежды и заменили на сухие. Было очень славно погреться перед потрескивающим огнем в небольшой железной печи в крестьянском доме. Это была моя самая неприятная поездка на санях по Сибири.
Отправившись после обеда далее в путь с новым кучером и лошадьми, я увидел вдоль дороги множество людей, которые искали пропавших путников, ставших жертвами непогоды.
На следующий день опять разбушевался снежный шторм. Термометр показывал –12°. После полудня я доехал до Барнаула. Поговаривали, что в снежных штормах с изменчивой температурой последних дней погибло много людей.
В Барнауле я остановился у одного из крупнейших предпринимателей города, с которым я познакомился во время посещения ярмарки в Ирбите.
После нескольких дней, проведенных в Барнауле, я съездил в сельскую местность в заимку, лежавшую в 8 верстах к югу от города на берегу Оби. Там я прожил месяц под крышей гостеприимного дома г-на Сковородова.
Первые три дня была ветреная погода с ливнями на фоне мрачного неба. Вскоре после этого непогода улеглась, небо стало ясным и выглянуло солнце. Температура с 10 по 15 апреля менялась от +2° до –11°. Вблизи поместья на реке виднелись два парохода, стоявшие во льду. К нам часто заходили капитан одного из судов и два машиниста, один из которых был из Шлезвига-Гольштинии[80], однако он не говорил по-датски. На сибирских речных судах капитаны зарабатывали в год от 1200 до 2000 рублей, тогда как первый машинист получал в месяц только 50 рублей и нанимался лишь на период навигации. Дослужиться до позиции капитана в Сибири было нетрудно. Приказчиков, которые ничего не смыслили в искусстве мореплавания и даже никогда не видели компас, порой назначали капитанами на речные пароходы, даже несмотря на то, что они владели лишь элементарными навыками счета. Однако впоследствии требования к капитанам речных пароходов в Сибири были немного ужесточены.
У г-на Сковородова, с которым я познакомился в Томске, было два смышленых сына, которые учились в техническом училище и гимназии в Барнауле, а также имели хорошие способности к музыке. В поместье я выучил множество народных русско-сибирских мелодий. Там были флейта, кларнет-а-пистон, труба, горн, цимбалы, скрипка, гитара, цитра и гармонь. Когда сыновья возвращались по субботам домой, мы всегда устраивали небольшой концерт, иногда с танцами.
Вдоль берега Оби лежало множество заимок и дач, жители которых периодически посещали Сковородова. Под заимкой понимается дворовое хозяйство, где ведутся сельскохозяйственные работы, есть пасека, возделываются поля, разводятся лошади, коровы и овцы, есть мельницы, дегтевые и скипидарные курильни и т. п. Хозяин заимки или ее арендатор живет там с семьей круглый год. Дача – это загородный дом или поместье, где обеспеченные люди проводят лето ради собственного удовольствия. Как заимки, так и дачи в Сибири, как правило, представляют собой красивые, украшенные орнаментом двухэтажные деревянные дома с балконами и верандами.
У г-на Сковородова была достаточно большая пасека, и по моей инициативе он во время моего пребывания на заимке начал оборудовать маслобойню. Я знал методы приготовления различных сыров, которые я ему передал. Впоследствии я услышал, что в Барнауле продавались молочные продукты с заимки Сковородова, которые пользовались у покупателей большой популярностью. У Сковородова я впервые попробовал кефир – приятный на вкус, кисловатый напиток с небольшим содержанием алкоголя, изготовляемый из молока, которое подвергается процессу брожения с применением кефирных дрожжей. Другим, достаточно пикантным укрепляющим напитком был кумыс, который особо рекомендуется людям, страдающим анемией и чахоткой. Кумыс происходит с Кавказа и киргизских степей Южной Сибири, где этот напиток изготовляют из кобыльего молока. Кумыс можно делать и из молока коровьего, однако в этом случае он получается не таким вкусным.
Весной, когда кобылы рожают жеребцов, многие южносибирские кочевники, прежде всего киргизы, ставят свои круглые жилища (аулы) неподалеку от русских городов, откуда они продают кумыс русским, болеющим чахоткой, и другим любителям напитка. Одна бутылка (¾ литра) хорошего кумыса стоит от 25 до 60 копеек. Однако следует сказать, что используемый кочевниками способ приготовления кумыса не самый гигиеничный. Процесс брожения происходит в деревянных бадьях, которые несколько раз в сутки тщательно встряхивают. Бадьи не рекомендуется споласкивать перед использованием. Спустя несколько дней или недель напиток готов. С бадьей кумыса в седле наперевес киргизы и калмыки скачут в город на коне или верблюде, где они, не спускаясь с животного, продают свой напиток, разливая его в деревянные сосуды или бутылки. Кефир (кяфир), как и кумыс, также имеет центральноазиатское происхождение и издревле известен на Кавказе. И кумыс, и кефир полезны для здоровья, вкусны, содержат совсем немного спирта, и, наверное, их следовало бы продавать и у нас – они могли бы заменить некоторые из наших более вредных напитков.
На плоском участке земли вдоль берега, где лежит заимка Сковородова, поднимается высокий обрыв, к которому ведет зигзагообразная дорога. В полуверсте от заимки берег резко обрывается, образуя крутые склоны с достаточно пышно
