руки ей на локти и посмотрел в глаза. — Я ничего не боюсь, кроме того, что ты сядешь на этот самолет и Джимми запустит двигатель. Боюсь, я уже потерял свой шанс. — Затем пустил в ход тяжелую артиллерию. — Прошло всего два месяца. Это звучит безумно. Черт, это точно безумие. Ты сказала, что видишь меня. Я тоже тебя вижу, Лекси. Я вижу тебя всю. Я хочу тебя всю. Ты так глубоко засела в моем сердце, что я никак не могу тебя оттуда вытащить. — Он помолчал, а затем добавил чуть громче шепота: — И не хочу и пытаться.

Лекси прикусила дрожащую губу.

— Ты не боишься, что прошло всего несколько месяцев, и мы так мало времени провели вместе?

Шон покачал головой.

— Никто из нас никуда не денется. У нас есть все время мира. — Он скользнул руками по ее плечам, чтобы обнять за шею. — Я нашел высказывание.

— Какое?

Его щеки слегка порозовели.

— Романтическую цитату.

— Сам?

— Да, и не такую дрянь, как у тебя.

Лекси сжала губы, чтобы не рассмеяться.

— Что это?

— Прогуляйся со мной. И мы выясним, куда забредем позже.

Так просто.

— Мне нравится. — Его улыбка проскользнула ей в сердце, и она взяла Шона за руку. — Я тебя люблю.

Возможно, это не самое романтичное высказывание. Оно было не из:

1. Шекспира.

2. Байрона.

3. Николаса Спаркса.

Больше никаких побегов. Ни от свадеб, ни от друг друга, ни от любви. Ни от лжи, страха или ограничений. Шон поцеловал ее в губы и улыбнулся.

— Готова идти со мной?

— Да.

Он нырнул в «Морского кузнечика», схватил собаку и взял Лекси за руку. Они втроем шли бок о бок по пристани в будущее, полное настоящей любви и неподдельных возможностей.