Волк С Тысячею Морд лежал недалеко, шагах в десяти от меня, по ту сторону пограничного столба, и тяжело дышал.

–Это нечестно…– спустя какое-то время прохрипел он.– Это нечестно. Пригласи меня.

Я поднял голову и рассмеялся.

–Ну я же пригласил тебя в свои владения!– обиженно сказал он.

Я покачал головой.

–Нет, Волк,– на своей земле я имел силу не именовать его полным титулом, чего не мог за ее пределами,– я тебя никогда не приглашу. Бегай взад и вперед по транзитной дороге, сколько хочешь. Она прорезает мои земли западнее, и все имеют право ездить по ней, не ступая на обочину.

Волк устало отмахнулся лапой. Рваный и грязный халат на нем, когда-то золотой, оказывается, был расшит серебряными розочками – я только сейчас заметил.

–Ладно, чего уж там. Посади его в тени и поливай почаще. Рядом можешь зажечь свечу.

–Так ты признаешь проигрыш?– спросил я, перевернувшись на живот.

–Ну ты же его довез.– Волк почесал лапой под ребрами.– А я еще один выращу. Лет через десять. Покажешь мне его еще раз, перед тем как уйти.

–Конечно.

Я подумал обо всей нашей гонке. Второй раз я бы такого не хотел.

–Слушай, а сколько ты заплатил Сестричкам?

Он усмехнулся:

–Я просто перепрыгнул их дурацкую речку.

Я засмеялся.

–Ладно. А что ты сделал с Хлодвигом?

–С кем?– Волк нахмурил лоб, явно не понимая, о чем я.

–Ну, с драконобойцем. Такой верзила в латах, что поджидал тебя недалеко от Поля Вод.

–А, этот Хлодвиг? Вот не думал, что ты его знаешь!– удивился Волк С Тысячею Морд.– Так его там не было. Я видел его в последний раз в прошлом году.

Я помолчал.

–А что, ты его нанял, что ли?– спросил Волк.

–Угу. У него теперь та фора на убийство, что у меня оставалась. Ну, твоя, в смысле.

Он снова усмехнулся:

–Встречу его, верну на исходные позиции.

–У него клинок метра полтора,– предупредил я.

–Засуну ему в какое-нибудь естественное отверстие,– пообещал Волк, улыбаясь.

Я поднялся на ноги. Солнце уходило в дымку, и начинало вечереть.

–Смотри,– сказал я, снимая с хрусталя чехол.

Самый Красивый Цветок засиял мягким светом. Волк С Тысячею Морд какое-то время смотрел на него, потом вздохнул и опустил голову.

–Передавай привет,– сказал он, поднялся на четыре лапы и, попрощавшись, ускакал.

Мы с Конем остались одни. Отсюда до дома было еще миль десять. Я снова сел в седло, и мы поехали домой.

Пели соловьи в темной листве, где-то шумел ручей, полевые колокольчики цвели у обочин. Дорога по родной земле, без спешки и драк, была просто наслаждением. Я улыбался.

Я подъехал к своему двухэтажному дому, когда уже начало темнеть. Я не знал, спит ли Эми или уже проснулась. Когда я уезжал, она спала, заснув, может, на неделю. Это иногда с ней бывало.

Она встретила меня, стоя в дверях и улыбаясь. Моя Эми.

–Привет, милый!– сказала она мне.– Я проснулась, а тебя не было. Я тебя ждала.

«Сие Всадник,– сказано в книге обо мне.– Он счастлив, ибо его всегда ждут дома. Числа же ему безразличны».

–Привет, любимая! Кажется, я нашел что поставить в ту терракотовую вазу у лестницы.

–Правда? Как хорошо! А я уж хотела ее убрать!

Я наконец слез на землю, и мы поцеловались.

–Посмотри,– сказал я, снимая чехол с футляра с цветком.– Правда, красиво?

–Ой,– воскликнула Эми своим бархатным голосом,– милый, это же, наверное, самый красивый цветок в мире!

–Угадала,– подтвердил я, беря ее за руку. Я оглянулся. Конь уже ушел на свой любимый луг за левым крылом дома, чтобы отдыхать и валяться по траве.– Потом посадим его в саду. А пока пускай постоит в доме. Только налей в вазу воды и зажги рядом свечу.

–Я тебя люблю!– сказала она, и мы вошли в дом. И, прежде чем задвинуть дубовый засов на шершавой деревянной двери, сквозь прозрачный витраж я увидел, как первые звезды на сиреневом небе, как и всегда, складываются в ее имя.