Наступала шестая ночь недели, и, как обычно, это была Глухая Ночь. В такую ночь ни человек, ни зверь, ни нелюдь не может ничего, кроме как спать до самого утра. Бороться невозможно, и нет такой магии, чтобы преодолеть эту силу природы. Звезды и луна никогда не светят в такую ночь, и блуждающие огоньки, а также светящиеся растения и существа, теряют свою силу. Огонь не горит такими ночами.

Поэтому мы дотащились до ближайшего придорожного дуба, и я упал на землю, сунув под голову кулак. Конь повалился рядом на траву, и мы заснули.

…Утром мы пришли в себя поздно; солнце уже встало, и птицы просыпались в дорожной пыли. Все тело ломило, голова соображала плохо, в руках не было силы, как и всегда, когда проводишь Глухую Ночь вне дома.

Седлая Коня, я подумал, как там Волк С Тысячею Морд. Если он пробился сквозь армию Красных Дев, то, наверное, заснул, израненный, где-то неподалеку от Делты и не скоро еще сумеет догнать меня.

Цветок в хрустале я снова повесил за спину, упрятав в кожу. Он пока еще мог обойтись без воды, но мне не терпелось привезти его домой.

В кронах зеленых дубов пересвистывались невидимые птицы (иногда они стайкой перелетали с дерева на дерево, но их и тогда не было видно – лишь дрожало марево в воздухе да слышался шум крыльев). Становилось жарко, яркие ажурные цветы красовались в сочной траве; бабочки с девичьими портретами на крыльях порхали слева направо; солнце затягивали сизоватые облака; пахло сладко и дурманяще.

Близилось Поле Вод, почти родное; близился и полдень.

В полдень, на дороге среди луга, я повстречал всадника.

–Эй, остановись-ка на минуту!– попросил он, поднимая руку.

Это был рослый молодой детина в сверкающих хромом доспехах, с благородным цинизмом на чистом лице; при нем был белоснежный клинок длины непомерной.

–Здравствуй, рыцарь,– сказал я, останавливая Коня,– и прости, что тороплю тебя, но я спешу. Что за дело у тебя ко мне?

–Здравствуй и ты,– ответил он.– Мое имя Хлодвиг, и я ищу дракона, чтобы сразиться с ним! Не знаешь ли ты драконов в здешних местах?

–Штырь тебе в забрало, Хлодвиг!– морщась, воскликнул я.– Ты что, драконобоец?

–Я драконобоец от прадеда!– гордо ответил Хлодвиг.– Это семейное дело.

–Так небось и твои предки приложили руку к Навейскому мосту?– спросил я.

Он подбоченился.

–Мой дед лично пожертвовал восемь ребер из своих запасов на его постройку.

Малый явно гордился своим дедом.

–Интересно, что бы сказал твой дед, вздумай кто-нибудь соорудить что бы то ни было из его костей?– поинтересовался я хмуро. Драконов я любил.

–Но такой у меня бизнес!– Хлодвиг развел руками, показывая, что и он драконов режет не из ненависти.

–Да ну его, такой бизнес. Говорят, до тридцати доживает один из девяти драконобойцев?

–Меньше,– сказал он.– Драконы перестали нас бояться. Злые они пошли какие-то. Намедни Тинкельвиндля, коллегу, оранжевый дракон из Гедда опозорил на всю округу. Стянул с него латные штаны и отхлестал хвостом по полной программе, а потом отпустил. Представляешь?

Я представил жесткий и шиповатый тяжеленный драконий хвост и поежился.

–А доспехи зачем такие блестящие?– спросил я, щурясь.

–А это чтоб дракон вообще заметил, с кем ему надо драться. Мелкие мы в их глазах, понимаешь?..– вздохнул Хлодвиг, глядя на горизонт.– Так не знаешь, нет тут драконов в округе?

Я пожал плечами:

–Нет вроде. Был Злой Змей на Поле вод тут неподалеку, так его я убил. Вот видишь, цепь из него сделал.– Я показал Хлодвигу цепь.

Он разглядывал ее какое-то время.

–Хорошая,– сказал он, помолчав.– Ну ладно, поеду искать дракона. А то мне уже за замок нечем платить в этом месяце.

–Слушай, а ты не мог бы на другое магическое существо поохотиться?

–Например?

–Например, на Волка С Тысячею Морд?

–Исключено…– опять вздохнул Хлодвиг.– Я ему в том году проиграл фору на убийство, и, боюсь, это поставит нас в неравные условия.

–У меня как раз есть одна,– сказал я, доставая ее из-за пазухи.– Хочешь, подарю?– Он заинтересованно вскинул бровь.– Если задержишь его на часок-другой, я пришлю тебе пару сотен серебром, только скажи адрес.

–Хорошо – согласился Хлодвиг,– подожду его здесь. Мимо не проедет, он меня знает. А гонорар отошлешь в Риэрдин, леди Рент. Я у нее замок снимаю.

–По рукам,– ответил я, и мы, скрепив сделку, разъехались.

Солнце достигло зенита и перевалило на западную половину неба. Наконец мы выехали к родному Полю Вод, и я дал Коню напиться, а сам умылся теплой прозрачной водой. Я не ел уже несколько дней, и в голове кружилось, но я не мог не залюбоваться голубой гладью воды под прядями тумана, что раскинулась от лесов слева до зарослей справа. Потом я снова сел на Коня, и мы шагом поехали по не глубокой, по колено, воде. Вокруг цвели кувшинки и лотосы, а серебряные змеи с мохнатыми гривами сопровождали нас, ныряя и выныривая, прошивая воду стежками. Кругом росли огромные кораллы, белые, красные и желтые, а иногда красные с зеленым или синие с желтым. Дальние дождевые леса скрывал влажный туман.

Мне оставалось проехать миль десять до границы моих владений. Поле Вод осталось позади, и вокруг теперь были невысокие холмы, поросшие травой и ягодами, и обычные деревья – клены, ясени и бузина.

Я уже не спешил. Видно, Хлодвиг сдержал обещание и задержал Волка С Тысячею Морд. Очень хотелось поскорее оказаться дома, но я уже так устал от бешеной скачки, и Конь мой тоже устал.

Я вез домой Самый Красивый Цветок, единственный в мире. Он стоил того, чтобы за него умереть, и я уже сделал это один раз, а Волк С Тысячею Морд – и не один. Цветок был невыносимо прекрасен, он был идеален. Он был главным сокровищем Волка С Тысячею Морд, пока я не обманул его в карты. Многие думали, что мое главное сокровище – Конь, но это было не так. Мое главное сокровище всегда находилось дома.

Когда уже наметились сумерки, я услышал, что Волк С Тысячею Морд гонится за мной.

До моих владений оставалось всего ничего, и мы припустили по дороге во всю прыть. Конь, отдохнувший и напившийся воды с Поля Вод, мчался как стрела, тоже чуя близость дома. Позади гремел Волк С Тысячею Морд, прошивая воздух, который с ревом закручивался в вихрь за его хвостом.

Он летел быстрее птицы, но находился вдали от своей земли, был множество раз лишен жизни, участвовал в нескольких драках и просто утомился.

Какое-то время я видел его – даже теперь Волк С Тысячею Морд плавно, но неумолимо догонял нас,– а потом он отчаянно рванулся вперед, на мгновение слившись в сияющую полосу.

Но мы успели секундой раньше.

Конь легко и непринужденно замедлил бег, пошел по кругу и остановился. Я сполз на родную землю и рухнул на траву у дороги. Только теперь я понял, как же я устал.