что это уже не первый прокол с вашей стороны. Но не буду. Слишком длинный день. А торт хочу потому что у меня в реале сейчас на роже такая конструкция, что не на каждую собаку наденут. Зубы полечил, теперь только через трубочку питаться следующие несколько дней. И поскорее уже заканчивайте тут, мне из игры выйти хочется.

— Хорошо, — с явным облегчением выдохнул Аркадий. — Спасибо за понимание. По поводу кондитерского изделия — я даже не буду вписывать это в доклад. Держите.

Он пару раз взмахнул руками по меню, а передо мной появился кусочек торта на тарелке с торчащей из него серебристой ложкой. Кусочек — это по меркам несчастного демонита, которого я здесь избил. Как по мне — торт-гигант на сервировочном подносе. С такого можно диабетиками всю мою семью сделать, дважды. Довольный, я принял подношение, закинув его в инвентарь. Потом попробую, что-то уже не лезет, хотя до дебаффов так и не дошёл — еда в инвентаре закончилась.

— Смею напомнить вам об игровой диссоциативной реализации. Не рекомендую злоупотреблять поеданием пищи в виртуале, личный опыт, — поделился со мной мудростью Девятый. — А по поводу вашего навыка возникают небольшие сложности, но уверяю вас, что как только вы зайдёте в игру снова — он уже будет с вами. Я сделаю для этого всё возможное, и ещё раз, приношу свои извинения от лица администрации Континуума за порчу вашего игрового процесса и оскорбление.

— Да ладно, пофигу, абсолютно культурно. А за лысого не обидно, пол жизни такой, — я даже демонстративно упрятал шлем в инвентарь, показывая. — Это вы ещё админов в старых играх не видели, если вы — оскорбляли, то, то, что делали они — вообще ни в какие ворота. Я могу уже выйти? Или вы меня опять в заложниках держите?

— Сергей Владимирович, спасибо вам. Про старых администраторов мне известно не по наслышке, поверьте, сам имел опыт общения с подобными, да и некоторые игроки… Спасибо ещё раз, и приятного вам ужина. Да, конечно, выходите, можете оставить своего персонажа здесь — подземелье не будет видоизменяться.

Затем он с младшим сотрудником начал обсуждать какие-то детали. Для меня этот язык программирования был будто бы иностранным, и я уже не стал слушать их, нажав кнопку выхода.

Тьма.

Свет.

Действительно, уже ужин. Семья сидит и вкусно лопает за обе щёки. Кроме дочери, у неё сейчас период бунтаризма и все её бесят. Могу понять, сам в её возрасте вообще косуху напялил и пошёл разбираться с "плохими парнями". Молодость вспомнил… Сижу и ем через трубочку. Ощущения не из приятных, но что поделать. Что мне мешало сделать зубы раньше и не мучиться сейчас? Хотя все люди задним умом хороши... Не встал вдаваться в рефлексию.

— Серёж, — заговорила жена. — Завтра с утра старички твои приехать хотели. Я еле дозвонилась. Тебе отец пытался и позвонить и написать, но у него не получалось. Что-то с переводом, я так до конца и не поняла. — Лиза договорила и втянула вермишелину.

— М-г, — выдал я свой развёрнутый ответ.

Ох, завтрашний день обещает быть ещё длиннее, чем сегодняшний.

Долго ворочался и не мог уснуть. Хотел уже было погрузиться в капсулу и поспать там, в здоровом теле, но как раз мысли об этом помогли мне закрыть глаза и открыть их через несколько часов.

— Намордник вижу, а поводок его где? — вместо "доброго утра" поздоровался со мной отец, стоя у кровати. Я протянул ему руку, тот в ответ её пожал. — Глядите на него, кушать нормально начал, силища откудова такая? Сломаешь руку старому, херакл, пусти.

Ну да, как же. Сломаю я руку военному со стажем, родившемуся в селе, всю жизнь мастерящему железяки и пахавшему у огорода, пусть и в пожилом возрасте. Проще со стеной подраться и победить при этом.

— Ба, ба-а-а! — крикнул отец в сторону гостиной. — Тащи фотоаппарат, сейчас фотографувать будем. Похудел, кабанюра!

— Га?! — донеслось громко в ответ. Это матушка моя. Чего они все кричат с утра? Уже даже и не знаю, что хуже — когда дома или старики. А уж когда всё вместе… Для полного счастья не хватало ещё подружек жены, галдящих на кухне. Тогда точно в капсулу забрался бы, оторвав перед этим кнопку экстренного выхода. Жаль, что так нельзя было сделать.

— Иду-иду! — моя мать, Анфиса. — Ох, ты ж божечки ты мой, похудел-то как! Небось не кормит тебя невестка твоя? Ничего, сейчас в магазин сходюмо, купюмо продуктов, наготовимо.

Я в ответ смог только замычать, протестуя.

— Анфиса, вот чем ты кормить его собралася? — вопрошал отец.

— Как это чем, сейчас мы ему мяска обжарим, картошечки, огурчик с помидорками в салатик…

— Бабо! Глупая! Пихать ты ему куда это всё будешь?

— Так это ж! Ох, ты ж божечки, что с тобой, сына-а-а! — матушка всё же была подслеповатой и поздно спохватилась. Уже было потянулась к моему лицу, но её руки вовремя перехватил отец, тем самым спасши меня.

— Куда лезешь, дура! Сейчас бы сыну всю морду порвала, а ну иди отсюда! — выгнал её отец, за что я был ему благодарен. — Бабы, — добавил он в след уходящей женщине.

Я лишь молча пожал плечами в ответ. Не добавить и не отнять.

— Там этот вот, дневничок Кирюхин. В общем, расшифровал я его. Не хитрое дело, коли знаешь человека, пущай даже мельком. Помнишь, ты игрался когда в компухтер свой, с вами ещё девка постоянно была? Вы дружили, вроде бы.

— М-м? — спросил я, как мог.

— Му-му, корова. Подаедаются сахару, так и ходют потом с зубами дырявыми. Вот я у зубного только два года назад был, за всю жизнь! Так это вот… Лиска, ага, в общем-та, имя её и есть шифр. Крупными буквами, — отец протянул мне дневник, а там поверх обложки было написано ровным почерком "А Л И С А". — Виженера, чи какого-то там ещё инжира шифор, уже и не вспомню я, по молодости балувался. Название не помню, а руки помнят. Почитал первою страничку, да понял, что там личное. Дальше — сам. Шифор под обложкой, там не сложно. А коли не поймёшь — то зря растил тебя. И пойду Лизке нового жениха искать, пока молодая.

— М-м-г, — ответил я. Опять он