— Вот и ладно. Задача не сказать, чтобы срочная, за срочность переплатить я не смогу.

— А подо что Вам такой объект нужен?

— Считай, обособленное размещение одной организации.

— Коммерческой?

— Скорее международной, но очень уж прижимистой.

— Странное описание. Ну да ладно, с Вами часто бывает странно.

— Зато выгодно.

Это хорошо, что Цветлан тусуется поблизости от Константина, так для меня сокращается логистика.

…

От них я погнал на Чёрный рынок, где пообщался с Канцлером, заказал ещё конституций и бланков паспортов, штук сто.

— Мне хоть типографское оборудование покупай! — сокрушался он.

— Так Вы купите. Я думал, у Вас есть.

— Зачем мне, я же не занимаюсь массовым производством?

— Могу инвестировать в национальную Южноалтайскую типографию.

— Попробую пока обойтись. Надеюсь, это не срочно?

— Время есть. Надо уметь отделять срочное от важного.

После Канцера я направился к мадам Кукушкиной, которая только что приехала из своего европейского турне.

По условиям договорённости с Танлу-Же разговаривать с ней должен был именно я, да и это было вполне логично, я же с ней достаточно близко знаком.

…

Второй раз я покупал букет, вернее сразу два. Продавец цветов, немолодой грузный абхаз, посмотрел на меня скептически и сочувственно одновременно.

— Нэ прастила? — он помнил проданный накануне огромный букет и сделал свои выводы из моего повторного визита.

— Да это не девушке.

— Ну, канэшна! –проницательно усмехнулся он.

— Это партнёрам по работе.

— Да, да, я вэрю, канэшна вэрю, — не сдержавшись, хохотнул он.

— Ну, ладно, одна из них мне и правда нравится.

— А с астальными что? — разговор не помешал ему собирать поистине грандиозный букет из красных и белых роз, а второй из лилий и розовых роз с черной каймой.

Местные флористы не так сильно заморачивались с селекцией. Растения поливали водой, настоянной на макрах определённых видов. Цветы получались нужного цвета, были даже светящиеся (но Иона сказала, что такие цветы — мовето́н), стояли долго и вообще, магия — штука иной раз забавная и очень даже практически применимая.

— Ещё одна — её мать.

— Мама — это святое! — состряпав серьёзное лицо, понятливо кивнул абхаз.

— А ещё одна…

— Бывшая?

— Не то чтобы. От неё зависит моя работа по торговле.

— Цвэты как взятка? Уважаю! Но к нэй нада было вина приложить.

— Учту. А у Вас доставка цветов есть?

— Это как?

— Вы сказали про маму… Хочу своей матери послать цветов букет.

— Вай-вай, сейчас плэмянника разбужу, он пасидит в лавке, я сам атвезу, мама — это святое!

— Я всё оплачу.

— Да, аплатить — эта тожэ святое, — пожилой, но ещё вполне цветущий флорист широко улыбнулся.

…

Перекатывая в голове фразу продавца цветов о том, что оплата — важная часть нашей жизни, я постучался в кабинет мадам Кукушкиной.

— Войдите.

— Полина Этьеновна! — я учтиво поклонился.

— Ой! Аркадий, это так неожиданно. И так приятно. Всегда дари девушкам цветы, даже если они от ложной скромности говорят тебе, что они их не любят. Не слушай и дари, вот тебе совет от взрослой женщины.

— Не вижу тут взрослой женщины, только одна очаровательная девушка!

— Ой, льстец! Ну, рассказывай, как ты тут, пока меня не было?

— Да ничего особенного не произошло, — немного натянуто улыбнулся я, прикидывая, что пока её не было, меня несколько раз пытались убить, я суматошным зайцем бегал по Изнанкам, участвовал в операции спецслужб, которую сам же и спровоцировал, бесстрашно летал на самолёте, который до этого украл, создал конституционную монархию и стал её полномочным послом. — Куда интереснее, что я собираюсь сделать.

— Ну говори, если пришёл с этим, значит, вопрос интересный, — она с видимым удовольствием понюхала цветы и пошла ставить их в вазу, причём в отличие от менее опытной Гадюкиной, ваза подходящего калибра у неё была.

— Помните ресторан большой в том районе, где сейчас биржу макров учредили?

— Такой… «Тысяча лет до нашей эры» он назывался, кажется?

— Нет, вроде не так.

— Его ещё ирландцы сожгли. Какие-то долги, разборки, верно?

— Да он, только назывался иначе. Впрочем, не важно. Главное, представляете себе место?

— Вполне.

— Я его купил. Землю и права на участок. Участок, к слову сказать, огромный.

— Так, допустим. Ты решил заделаться ресторатором? Аркадий, врать не буду, это очень специфический и нервный вид бизнеса.

— Думаете, адвокатская деятельность не нервная? — у меня зачесалась грудь под бронежилетом, в месте, где ребра были сломаны попаданием тяжёлой револьверной пули. — Но отвечая на прямо поставленный вопрос, нет, не решил.

— Тогда что?

— Я открою там БЦ.

— Что такое БЦ? Без цен? Белый цемент? Балластная цистерна? Бытовая центрифуга?

— Бизнес-центр. Давайте объясню толком и с начала.

— Давай.

— Кротовский открыл там биржу макров.

— Знаю, даже зарегистрировала там участника, пока что на всякий случай, без конкретной цели, но он есть. И?

— Мне тут недавно путём незначительной взятки удалось узнать, что если журналистам дать безвозмездно небольшую сумму, они внезапно в качестве сенсации публикуют всё, за что заплатят.

— Ну, у них маленькая зарплата, крутятся как могут, торгуют, чем им дала судьба.

— Поскольку моя сделка уже прошла, и никто не понимает последствий, я, через семейные связи озадачил людей… словом, за две тысячи рублей в нескольких передовых имперских изданиях выйдут статьи… Не на передовице, но так, чтобы вызывать вторичный резонанс и разговоры в деловой среде.

— Так. О чём?

— О бирже макров в Кустовом. Потом то же самое я собираюсь сделать в Китае и Афганистане, но чуть позже.

— В Афганистане есть газета? — скептичная Кукушкина даже в своих самых смелых предположениях не стала использовать множественное число.

— Да и не одна. Например, «Анис», Абдуллы Хамеда Татара.

— Татарина, что ли?

— Именно его. Татары — широко представленный по всей планете и талантливый народ. Я больше скажу за татар, Полина Этьеновна, даже есть выражение, которое я разделяю, «нам татарам, что водка, что пулемёт, лишь бы с ног валило».

— То краси кэ та пэдья ленэ тин алитья.

— Ого! Итальянский?

— Греческий. Рассказывай дальше. Допустим, твоя биржа станет знаменитой.

— Уже становится.

— И