не догадывались о беременности Изабеллы по прозвищу Роме. Тем более, друзья и соседи должны были уже некоторое время готовиться к тому моменту, когда добропорядочная супруга Жака Д’Арка, управителя, разрешится от бремени., Двадцать лет спустя жители Домреми не лукавя засвидетельствуют перед двумя уполномоченными, присланными церковным судом из Пуатье для расследования, что малышка появилась в деревне днем и что означенная Жанна была известна в этой деревне, как дочь Изабо Баварской и герцога Луи Орлеанского.

Надо полагать, уполномоченных такая крестьянская прямота поставила в затруднительное положение. И все же они зафиксировали сведения, полученные в Домреми. Ко всему прочему выясняется, вопреки общепринятому мнению, что не только крестьяне Домреми оказались посвященными в тайну происхождения Жанны. Под прозвищем Орлеанская Девственница она была известна задолго до того, как освободила город Орлеан. Архиепископ Амбренский в письме к Карлу VII (март 1428 года) уже называет ее Орлеанской Девственницей, а, между прочим, она еще преспокойно обретается в тот момент в Лотарингии, еще никто не знает (или не должен знать), что, прежде всего, она собирается освободить Орлеан. В данном случае прозвище Жанны выглядит, как указание на принадлежность к Орлеанскому дому.

Всем уже, думаю, ясно, что происхождение нашей героини особой тайны не составляло. Как же она росла в Домреми, как воспитывалась? У автора этой статьи слишком мало данных, но и тех, что есть, вполне хватит, чтобы сделать вывод: она получила очень неплохое образование и все те умения и навыки, которые необходимы даме знатного происхождения. По воспоминаниям лиц, лично знавших ее, она отличалась хорошими манерами, знанием этикета. Речь ее ничем не напоминала простонародный говор крестьян. При дворе Карла VII ее манеры никого не удивляли, но никого и не оскорбляли, ибо не были вульгарными.

Управляющий от имени короля небольшим городком Вокулер, возле которого и находилась деревушка Домреми, Робер де Бедрикур, скорее всего, был обязан «присматривать» за Жанной, попутно обучая ее кое-чему, в том числе и воинским искусствам. Зачем? Зачем девице благородного происхождения умение владеть оружием, разбираться в военных действиях? Может быть, Робер де Бедрикур учил ее тому немногому, что хорошо знал сам? А, может, был специальный расчет? В любом случае, это только предположения автора данной статьи, основанные на косвенных данных.

Надо сказать, что Жанна тепло относилась к управляющему Вокулером, часто употребляя выражение «добрый Робер». «Добрый Робер» так же тепло относился к Жанне. Он сквозь пальцы посмотрел на поездку Девственницы в Нанси (январь 1428 года), что бы побеседовать с герцогом Лотарингским. Официальным поводом для поездки послужило приглашение Жанны, как ясновидящей и целительницы, для излечения хворобы герцога. Самое интересное, что ни до той поездки, ни после никто не упоминал, и ничто не свидетельствовало, что Девственница занималась целительством. Даже слухов таких не ходило. Из чего напрашивается вывод, что приглашение попользовать герцога своими средствами являлось лишь ширмой.

В Нанси к тому моменту собрался целый «военный совет»: сам герцог Лотарингский, герцог Барский — Рене Анжуйский, Жан де Дьелуар. Во имя чего он собрался? И о чем могла беседовать простая крестьянка Жанна с лидером этого «совета» герцогом Лотарингским? Вряд ли это станет когда-нибудь известно. А догадки можно строить самые разные. Зато благодаря «Бюллетеню общества археологии и Лотарингского исторического музея» (Нанси, 1929 г.) стал известен другой, не менее любопытный факт той поездки Жанны:

«В январе 1428 года на площади замка в Нанси Жанна … верхом на лошади приняла участие в турнире с копьем в присутствии знати и народа Лотарингии».

«Если учесть, что турниры и боевые игры были исключительно уделом знати, что вокруг ристалища выставлялись щиты с гербами, осведомлявшие о составе участников, то трудно допустить, будто герцог Карл Лотарингский и знатные господа герцогства примирились бы с тем, что на боевого скакуна взгромоздили крестьянку, что она участвовала в состязании между знатными господами и что она была вооружена копьем, пользоваться которым могли одни только рыцари» (см. книгу Р. Амбелена).

Если факт, сообщенный «Бюллетенем», правдив, то приходится признать, что в присутствии герцога Лотарингского Жанна воспользовалась привилегией, совершенно недоступной для крестьянки. Почему же ей это позволили? Очевидно, при дворе герцога Лотарингского знали или догадывались, что Жанна — принцесса королевской крови. Именно принцессе, а не простой крестьянке за проявленное умение в боевых играх был преподнесен в подарок великолепный вороной скакун.

Из поездки в Нанси Жанна благополучно возвращается в Домреми. Почти в то же самое время жители Орлеана получают письмо от Жана графа Дюнуа Бастарда Орлеанского (предположительно единокровного брата Девственницы), в котором содержится знаменитое извещение о том, что дева, пришедшая с Лотарингских рубежей, вскоре освободит их город. Письмо это попадает на благодатную, подготовленную почву. Вот уже некоторое время по Франции ходили странные слухи и пророчества, согласно которым страна, которую погубила женщина — Изабелла Баварская, будет вновь отвоевана женщиной же. Якобы с Лотарингских земель поднимется непорочная дева (в смысле: девственница), которая спасет Орлеан, а королевство будет возвращено своему подлинному государю, Карлу VII.

Доказать следующее умозаключение невозможно или очень трудно, но складывается впечатление, что определенные настроения специально и с тонким расчетом подготавливались. В ряде пророчеств, например, упоминалось, что дева придет из «Дубового леса», священного леса друидов. Надо сказать, что этот «священный лес», действительно дубовый, принадлежал Жаку Д’ Арку и Жанна часто подолгу гуляла там, особенно возле «Дерева Дам», т. е. возле дуба, у которого по преданиям собираются феи. Кроме того, Жанна была истинной непорочной девственницей. Дефект физиологического характера не позволял ей быть женщиной, о чем свидетельствовали результаты нескольких медицинских осмотров, проводимых как доброжелателями Жанны, так и ее врагами. Т. е. из-за особенностей своего физического строения Жанна не могла иметь полноценных интимных отношений с мужчиной. Она была Девственницей. И именно с большой буквы.

Слишком уж совпадали пророчества с реальной действительностью, совпадали даже в таких тонких деталях. И это весьма подозрительно. Может быть, в мировой истории и зафиксированы случаи, когда пророчества до мелких деталей совпадали с реальной ситуацией, но автору данной статьи они неизвестны. Даже наиболее нашумевшие пророчества Нострадамуса недостаточно конкретизированы. Здесь же мы сталкиваемся именно с конкретикой. Так что не стоит с ходу отметать предположение, что такое необычное появление Жанны Девственницы на политической арене Франции было тщательно спланированной акцией. Зачем? Ответы могут быть самые разные. Но самый простой и убедительный лежит на поверхности. В появлении Девы и французский народ, и захватчики-англичане должны были увидеть промысел божий. Английская королева, исполнявшая в то время обязанности регента, претендовала на французскую корону для своего сына Генриха VI. Кое-какие основания