Шрифт:
Закладка:
— Но желаемого результата добиться не получится, — ответила ей я, поднимая с подноса чашку с чаем. — Мы не участвуем в их воспитании, а значит не можем даже наблюдать за процессом воспитания и обучения, а не то что влиять на него.
Моя фраза, произнесённая лениво, словно мне не хотелось участвовать в этом обсуждении, мгновенно произвела бодрящий эффект на собравшихся леди. Все поспешили высказаться, некоторые начали спорить. Наконец-то прозвучала фраза и о том, что давно необходимо утвердить звание леди-проверяющей от собрания благородных леди, чтобы та могла лично удостовериться, что решения собрания леди исполняются со всей строгостью.
— Позвольте, но разве девочки виноваты в том, что лорды пользуются правом так называемого оздоровления рода и крови? — попыталась возразить леди Аврора, наверное единственный разумный человек среди собравшихся.
— Леди Аврора, а разве ваш муж, лорд Айвас, не воспользовался этим правом? Всего два года назад? Как вам… М-м-м… Последствия? — ехидно улыбалась графиня.
— Насколько вы помните, мой муж действительно подал прошение в канцелярию императора. И настоял, чтобы я поехала вместе с ним выбирать девочку. И я была в ужасе от увиденного! — не сдавалась леди Аврора. — Девочки растут в условиях, которые просто… Бедственные! Именно так! Это жестоко и недопустимо! Подобное обращение…
— Если бы ваш единственный сын не пошёл бы на тот ужасный мезальянс, то эта, как вы говорите, девочка, исполняла бы супружеские обязанности с вашим мужем! Интересно, чтобы вы тогда говорили? — прошипела худощавая леди в тëмно-жëлтом платье.
— Если бы сын леди Авроры не женился бы на одарённой девушке, которая, как нам всем известно уже успела подарить леди Авроре двух замечательных, здоровых и одарённых внуков, то ему пришлось бы жениться на вашей дочери, леди Барсев. Хотя всем известно, что Талиана, ваш единственный ребёнок, слаба здоровьем настолько, что даже изменение погоды надолго приковывает её к постели. — С явным ехидством ответила я. — Так что лорд Георг сделал именно то, на что просил разрешение у императора его отец, оздоровил собственный род и кровь своих наследников. Мне вообще кажется, что именно на этот исход лорд Стефан и рассчитывал. Ведь ни до того прошения, ни после, никто не замечал его внимания к каким-либо леди, кроме собственной жены.
— Чего нельзя сказать о лорде Генрихе Пембруке! Не так ли, леди Диана? — парировала графиня Барсев, явно стараясь меня уколоть в ответ.
— О! Лорд Генрих слишком молод для того, чтобы определиться он солнце или огонь, но обогреть старается всех. Говорят, что с возрастом это проходит. Просто некоторые леди настолько бедны, что даже на стол пытаются выставить своё знатное происхождение. Ведь больше в доме ничего нет. — Напомнила я леди о том, что её собственный муж таскался по всей столице и даже чтобы сообщить ему о рождении дочери, слугам пришлось искать его по борделям, а сама леди была из знатной, но буквально обнищавшей семьи, о чём очень не любила вспоминать. — И тогда леди приходится демонстрировать главные добродетели каждой леди, смирение и терпение. А когда есть состояние, то внимательного к чужим женщинам лорда можно оставить разбираться со своими предпочтениями.
Подобные собрания я посещала уже во второй раз. Я старалась понять, где можно ухватить хоть кончик нити, что могла бы привести меня хотя бы к малейшему изменению в положении девочек-озаров. Ведь я должна была исправить тот вред, что уже успела причинить Диана. Да и повод, чтобы исчезнуть хотя бы на время из привычного Диане круга общения, мне по прежнему был необходим.
— Наличие состояния не даёт право позволять себе такие скандальные решения, как прошение о разводе, — вздëрнула нос леди Барсев.
— Неужели? — прищурилась леди Маргарет, дочь леди Елены Барливар и кузина Дианы. — А наш дед, герцог Барливар одобрил это решение кузины.
— Я конечно не могу спорить с мнением герцога, тем более, что именно на его землях находится имение моих родителей. Но расторжение брака считаю недопустимым! Ошибки юности свойственны всем лордам. Но нерушимость брачных уз страдать от них не должна. Таково предназначение благородной леди! — поджала губы графиня. — Какой пример подают в таком случае дочери знатнейших родов остальным?
— Не помню, чтобы среди моих намерений было служить кому бы то ни было примером, — фыркнула я. — Прошение подано, коллегия судей будет его рассматривать полгода. После оглашения даты первого слушания по делу, я собираюсь отбыть из столицы в одно из имений нашей семьи.
— Собираетесь побыть в уединении, леди Диана? — поинтересовалась с мягкой и сочувствующей улыбкой леди Аврора.
— Да, — кивнула ей я. — Хотя ума не приложу, чем я там буду заниматься. Но уж явно не буду подавать какие-то там примеры.
— А может наоборот? Именно сейчас стоит вспомнить о своих обязанностях перед обществом? — влезла графиня, явно желая отыграться за упоминание удачного брака её несостоявшегося зятя. — Я полагаю, что раз леди Диана оказалась свободна от обязательств перед семьёй, то лучшей кандидатуры на роль первой леди-проверяющей мы просто не найдём! Мы все знаем о том, что её предложения о контроле за озарами вызывают горячую поддержку даже у герцога Де Льераша, главы коллегии по надзору за озарами. И именно ей принадлежит идея, что мы должны лично знать о том, что и как происходит в пансионах для одарённых девиц.
— Не уверена, что справлюсь с такой ответственностью, — для вида засомневалась я.
— Может тогда стоит начать с малого? — предложила кузина. — Пансион Де Орли остался без старшей наставницы. Фрау, что занимала эту должность исчезла. А сам пансион находится в очень старом поместье, но недалеко от столицы. Меньше дня пути.
— Пожалуй, это разумное предложение, — кивнула я, скрывая внутреннее ликование.
С этого собрания я вышла леди-директриссой пансиона для одарённых Де Орли. Именно того пансиона, куда четыре года назад Диана тайком отдала Микаэль, плод её связи с Альбусом Пембруком.
Рыжеволосую малышку с ярким, как и её волосы, даром.
Глава 42
— Леди Диана? — удивлённо встретил меня фрай Юстиас, ювенал отца Дианы. — Что-то случилось? Что вас встревожило?
— Доброго дня, фрай Юстиас, — поприветствовала его я, занимая предложенное кресло в
