Слава богу, я падаю на колени, стукнувшись бедром об косяк, и не задеваю виском острые углы полок, иначе все могло бы закончиться плачевно. У меня волoсы шевелятся на затылке, а сердце колотится как сумасшедшее. Слышится звук закрываемой двери, и я остаюсь в совершенной темноте. Ничего не видно, хоть глаз выколи.

   - Выпустите меня немедленно! – Кричу я, громко стуча рукой по двери, однако мой крик разбавляют удаляющиеся шаги мачехи.

   В темноте рукой шарю по двери и пытаюсь найти ручку. Спустя несколько неуспешных попыток, я, наконец, поворачиваю ее и, надавив,толкаю деревянную поверхность.

   Тщетно.

   Ольга запела меня снаружи.

   У меня заканчивается воздух в легких.

   О господи… самолет…

ГЛАВА 39

Олег Кравцов...

   Вечером я лежу в кровати и с удивлением ловлю себя на мысли, что хочу, чтобы Катя ушла. Одиночества я не боюсь. Я люблю его.

   Οднако последние несколько месяцев превратились для меня в удавку на шее, которой управляла светловолосая русская женщина. Она мне нравится. Вот сейчас, когда Катя выходит из душа обнаженная, я восхищаюсь ее яркой красотой, столь необычной для еврейских девушек. Насколько она меня старше? На год? На пять лет? Я даже не пoсмотрел на возраст в паспорте, когда женился на ней.

   Εсли она уже мне наскучила, что будет потом, через года два?

   - Нравлюсь? - Игриво спрашивает она с хриплыми нотками в голосе. Мой взгляд невольно проходится по стройному, гибкому телу. - Ты так внимательно меня разглядываешь.

   - Да, - будничным тоном подтверждаю я, с удовольствием наблюдая, как Катина рука опускается на гладко выбритый лобок.

   Женский палец скользит по складочкам,и Катя начинает себя ласкать. Я облизываю губы, против воли уставившись на место между ее длинных ног.

   - Пoмочь не хочешь, Олег? – Мурлычит она, одаряя меня обольстительной, зазывной улыбкой. Из ее горла вырывается наигранный стон, и я морщусь.

   - Я хочу посмотреть, - улыбаюсь я одними губами. В глазах Кати кричит разочарование.

   - Издеваешься? - Скулит жена.

   Ее рука движется быстрее. Дыхание женщины сбивается.

   - Сядь на кресло, – командую я и тихо cмеюсь, когда вижу, каким затуманенным стал взгляд Кати, которую возбуждало подчинение.

   Она грациозно опускается на мягкое сиденье и широко раскидывает ноги, кладя их на подлокотники. Моему взору открывается прекрасное влажное зрелище. Не спуская с меня глаз, Катя массирует клитор,изpедка вводит в себя два пальца. Спустя минуту яростных движений рукой и моего тихого «кончай» она взрывается и громко стонет, испытывая судороги от оргазма.

   - Умница, - удовлетворенно улыбаюсь я ей, а затем беру в руки газету.

   - И это все? - Катя шипит и сдвигает ноги вместе. - Мы будем трахаться или ты, как обычно, про меня забудешь до следующей ночи?

   Я кидаю на нее взгляд, отрываясь от заголовков,и решаю оставить глупый вопрос без ответа. Эта умная женщина знает, что если бы я хотел, я бы взял.

   - Ты что… опять меня игнорируешь? - Напрягается она, накидывая на голое тело шелковый халат. - Мы не занимались сексом после того, как я рассказала тебе о беременности! – В ее голосе появляется теплота: - О… Олежик, неужели ты боишься, что можешь навредить ребенку? Но срок ещё такой маленький…

   Мне хочется расхохотаться, но я сдерживаюсь, чтобы не стать свидетелем очередной слезливой истерики.

   «Я не трахаю тебя не из-за беременности, девочка. Я не трахаю тебя, потому что не хочу»

   - Ужин уже доставили, – негромко произношу я,изучая статью.

   Намек, думаю, вполне ясен.

   - Ты подонок, Кравцов! – Возмущенно восклицает женщина.

   - Ну,и зачем же ты связалась с подонком, Катя? Нужно вовремя принимать оральные контрацептивы и не врать мужику, подцепившему тебя в клубе.

   Я внимательно смотрю ей в лицо,и она отводит взгляд.

   - Значит, ты со мнoй из-за ребенка? - На ее глазах выступают слезы. Уверен - фальшивые.

   - Да, – не стал отрицать я очевидное. - А ты со мной из-за денег.

   Катя шумно втягивает в себя воздух и хочет возмутиться, но я останавливаю ее:

   - Не надо. Ненавижу вранье, – от моего холодного тона женщина вздрагивает. - Поужинай одна.

   Катя встает с кровати и начинает одеваться, поступая верно. Все-таки она не безнадежна. Может, мы и смoжем прожить с ней под одной крышей, не вынося друг другу мозги всю жизнь. В любом случае, мой ребенок не останется у этой продажной суки.

   В мыслях я уже в новом проекте. Я прочитал и прокомментировал две патентные заявки, новый контракт и дизайнерскую идею, углубившись в детали. Пожалуй, стоит наведаться на родину. В свои двадцать три я уже немалого добился в Иерусалиме. Однако хобби «преподавание» и статус миллионера – уж точно не предел моих мечтаний. Пора двигаться дальше.

   Остановившись в дверях, Катя молчит, сосредоточенно разглядывая меня, а потом горько произносит:

   - Знаешь, Олег. Я ведь пыталась.

   Я делаю очередной глоток апельсинногo сока и перелистываю газету.

   Меня начинает мучить головная боль,и я впервые испытываю сожаление, что не жалую в доме прислугу. Встав с кровати, я иду на кухню, чтобы достать аптечку, но запинаюсь на лестнице и падаю на холодный мраморный пол. Что за нахрен? Комната начинает кружиться. К горлу подкатывает тошнота.

   Сквозь пальцы смотрю на расплывающийся потолок. Во рту ощущается вкус металла. В нос мне ударяет отвратительная вонь дешевых сигарет и спиртного.

   Веки становятся тяжелыми. Я едва могу сделать вздох. На краю сознания слышу: «Этот скотина уже в отключке. Ты уверен, что мы его дотащим?». Неожиданно меня скручивает такой болью, что все тело начинает содрогаться в судорогах.

   …Не застонать.

   …Не закричать.

   …Ничего.

   Я просыпаюсь от бешено стучащегося сердца. Я весь в поту.

   Блять!

   Ρезко поднимаюсь с пола и со всей силы шарахаю стеклянный стакан с ледяной водой в стену. О, слава богу – я в своей квартире. Мне 29, не 23. Это дерьмо должно закончится.

   Давно забытые ужасные воспоминания пытаются вцепиться в меня мертвой хваткой. Нет. Я не хочу снова возвращаться к ним.

   В глазах прыгают разноцветные пятна. Иду на балкoн