Собственно, повторного приглашения никто и не ждал. Вояки, так вообще быстро смикитили, что к чему, и пришли в движении ещё на словах «немедленно покинуть площадь». Гусеничная техника крутанулась на месте, оставила после себя круги перепаханного траками асфальта и, выбросив в воздух шлейфы дизельной копоти, рванула по Михаила Фадеева. Следом, практически упираясь друг другу носом в корму, покатили бронетранспортёры. Водитель головного «Урала» не стал дожидаться, пока пройдёт колонна тяжёлых, и свернул на улицу Цвиллинга, увлекая за собой остальные грузовики.

Эдик смотрел, как уезжают военные, как экипажи ГИБДД рвут с места со свистом резины и уносятся в сине-красных посверках люстр и вое сирен, как полицейские с росгвардейцами разбегаются по машинам и торопливо покидают опасную зону… Смотрел и отказывался принимать реальность. Не верил, что вот так всё закончится.

«Ядерный удар по своим… Радиус поражения в три километра… А как же гражданские? Сколько их погибнет через пятнадцать… нет, наверное, через двенадцать минут?».

На самом деле уже через десять, но это ситуацию не меняло. Очевидно, решение было принято заранее, на случай, если обстоятельства выйдут из-под контроля, и сейчас такой случай наступил. Руководство полковника не стало разбираться в деталях и хотело покончить с проблемой максимально радикальным способом и как можно быстрее.

Эдик себя чувствовал, словно его пыльным мешком пришибли. В голове метались обрывки мыслей и образов, память пыталась выскрести из потайных уголков скудные знания об атомном взрыве… Но вспоминался лишь старый анекдот из категории военного юмора — держать автомат на вытянутых руках, чтобы расплавленный металл не капал на казённые сапоги.

Тем временем подъезды к Дому Советов опустели, лишь у штабного фургона осталась его группа сопровождения. Да отряд федеральных спецов нетерпеливо топтался за спиною Виктора Вениаминовича.

— Поехали, времени осталось в обрез, — приказал полковник, шагнул к машине и взялся за ручку передней двери.

Добровольцы-охотнички первыми шмыгнули в салон, следом Андрей. За ним полезли бойцы из спецназа, выстроившись в очередь. Эдик остался стоять без движенья.

— Чего встал? Поехали, говорю? — зыркнул на него Виктор Вениаминович и многозначительно постучал по циферблату часов.

— Куда поехали?

— В контору. Там бомбоубежище есть. Пересидим.

— Пересидим? — Эдик вскинул брови и шагнул назад. — А людей, значит, побоку?

Филантропом он никогда не был, но чтобы вот так разменять горожан без малейшей попытки их вывести из-под удара… Такое в голове не укладывалось. Да и потом, насчёт «пересидим», тоже закрадывались сомнения. Отсюда до здания федералов метров пятьсот по прямой. Накроет даже тактическим. Вдобавок какой он будет, этот тактический? На минимум вряд ли приходилось рассчитывать, шарахнут — мало не покажется никому.

— Сопутствующие потери неизбежны, — равнодушно пожал плечами Виктор Вениаминович. — И приказы не обсуждаются, руководству видней.

— В гробу я видал твоё руководство, — воскликнул Эдик и сделал ещё один шаг назад. — Может, хотя бы для приличия попробуем эвакуировать население? Час-другой роли не сыграет. Позвони, пусть отложат атаку…

— Процедура запущена, отменить невозможно, — раздражённо дёрнул подбородком полковник. — Давай уже залезай!

— Я никуда не поеду.

— Ты сдурел?

На первый взгляд так могло показаться — известие о скором ядерном взрыве любого с ума сведёт — но это было не так. Эдик вполне сохранил ясность рассудка и не собирался сгореть дотла в топке атомного пламени или сгнить заживо от последствий проникающей радиации. Просто у него появился план. Свой, ни от кого не зависящий…

«А что, может и получиться… Даже, скорее всего, что получится… С открытием порталов из миров Скверны магии стало предостаточно. Да, надо попробовать».

— Я никуда не поеду, — повторил Эдик и, развернувшись, потопал к Дому Советов. Возле купола было больше эманаций стихий.

— Эдуард Валерьевич, вернитесь, — высунулся из штабного фургона обеспокоенный Колян, которому давно припекало отсюда слинять.

Но хуже всего приходилось спецназовцам, они лучше всех понимали, что здесь через восемь… нет, уже через семь минут, разразится ядерный армагеддон и не хотели в этом участвовать. А клятый колдун совсем нюх потерял, выкобенивается, словно звезда эстрады на выезде... Нашёл, тоже, время. Взгляды бойцов в прорезях масок превратились из восхищённых в злые и угрожающие.

Виктор Вениаминович растерял остатки терпения. Ситуация не располагала к долгим задушевным разговорам, но и своего консультанта он не собирался терять — слишком уж он оказался полезен. И если тот не хочет ехать добровольно, значит, нужно применить силу.

— Взять, — коротко приказал полковник, и тройка спецов из конца очереди сорвалась с места в карьер.

Эдик ждал подвоха с его стороны и подготовился к такому повороту событий. Едва за спиной застучали каблуки, он накидал себе под ноги воздушных ступенек и побежал по ним вверх. Впрочем, федералы тоже не мешкали, вскочили на призрачную поверхность и поскакали вдогонку.

— Ага, как же, — с пренебрежением хмыкнул Эдик и, кинув очередное заклинание чуть в стороне, перескочил на новую лестницу, а предыдущую развоплотил.

Спецы посыпались вниз, как перезрелые груши. Впрочем, падать им было невысоко, да и подготовка сказалась. Так что успели сгруппироваться и приземлились мягко, без травм.

— Тащ полковник, — пробасил командир бойцов, оставшийся возле фургона. — Ну его на хрен, этого колдуна. Хочет сдохнуть, пусть подыхает. А мы давайте поедем.

— Вить, послушай умного человека, валите уже, — не оборачиваясь, крикнул Эдик, создал воздушную дорогу метрах в трёх